Кряхтя, переползаю с пола обратно на тахту и натягиваю на себя одеяло.
— Да, приснилось… — в полном ошеломлении смотрю на маму, — экзамен по геометрии. Ужастик…
Вытираю ладонью испарину со лба, расслабляю ноющие после вчерашней тренировки ноги. Сердце бухает где-то в горле, кровь шумит в ушах. Да, вот это я накачал вчера запросов о режиме охраны границы. На всякий случай ощупываю простыню. Фу, слаба богу, сухая.
Мама понимающе улыбается:
— Девчонки снились? Не бойся ты их так, они не кусаются. Давай в душ, скоро завтрак.
— Угу… сейчас… пять минут, в себя приду…
Тупо пялюсь в закрывшуюся дверь, перед глазами мелькают то летящая в меня оскаленная морда овчарки, то качающаяся ветка сосны, обросшая у ствола седым лишайником, то красные капли брусники строчкой по суровой зелени мха. Натуралистично, ага… Я нервно захихикал. Нет, мы пойдем другой дорогой…
Прошлепал в ванную и, стоя под тугими струями, прокручиваю в уме свежую доставку. Итак, в ленинградском консульстве США сейчас под прикрытием работает семь оперативных сотрудников ЦРУ. Осталось найти способ относительно безопасной связи и выбрать визави. И я, подставив лицо под падающую воду, начал тонкую работу — формирование следующей партии запросов.
С утра Андропов поехал на объект К-200. «Стекляшка» на Ходынке, окруженная хрущёбами и нелепыми, хаотично разбросанными хозяйственными постройками, походила на нарастивший несколько этажей универмаг, но въезд в штаб-квартиру ГРУ выдавал воинскую часть: открытые ворота со звездой, натянутая поперёк цепь, побеленные бордюры и проходная со скучающим сержантом-дембелем.
— Здравствуйте, товарищ Ермолаев, — Юрий Владимирович поздоровался с встречающим его у входа в здание полковником, курирующим ГРУ, — ну, пойдемте сразу в наши пенаты… И Петриченко тоже пригласите.
— Иван Авраамович, Николай Петрович, как идёт оперативная разработка Филатова? — как только военные контрразведчики собрались в кабинете, сходу взял он быка за рога.
— Разрабатываем по «двухпутке», Юрий Владимирович, мы — на работе, территориальные органы КГБ — по месту жительства, обмен информацией ведем ежедневно, накапливаем доказательную базу, — бодро начал доклад Петриченко. — На работе объект демонстрирует пунктуальность в работе с секретными документами, даже нарочитую боязнь несанкционированного доступа к ним. Активно выступает на партсобраниях, демонстрируя политическую зрелость. Политотдел даже порекомендовал выдвинуть его на секретаря партийной организации отдела. Вне работы ведет разгульный образ жизни, купил «Волгу», кутит с женщинами в ресторанах. Мы подсчитали — после приезда из Алжира он уже растратил более двадцати пяти тысяч рублей. Несколько раз продавал нумизматам золотые пятирублевые монеты царской чеканки, происхождение монет неизвестно. Дома в туалете в верхнем торце санитарного шкафа соорудил тайник, пока закладок не было. Также на квартире обнаружен транзисторный приемник марки «Националь-Панасоник». Напомню, в конце января прошлого года нами выявлен новый канал односторонних радиопередач американского разведцентра на территории ФРГ. Лепесток устойчивого приёма накрывает районы Тульской, Калужской и Курской областей, но технические характеристики данного приёмника позволяют вытянуть приёём передач и в Москве. Собственно, появление этого канала нас и насторожило — мы стали проводить оперативные проверки офицеров, вернувшихся незадолго до этого из-за границы.
— Так, а что-нибудь материальное нашли, прямо доказывающее его предательство?
— Ищем… — вздохнул Петриченко, — вероятно, объект проводит тайниковые операции, зафиксированы немотивированные посещения некоторых районов, но проследить где именно что снимает или закладывает, пока не удалось.
Андропов задумчиво побарабанил пальцами по столу и уточнил:
— Костомаровская набережная входит в число таких районов?
Контрразведчики быстро переглянулись.
— Да…, - медленно протянул Ермолаев, — входит… Зафиксировано три посещения. Объект, судя по всему, знакомился с районом.
— Совпадает… — с неожиданным для офицеров ожесточением сказал Андропов. Снял очки, устало потер глаза и продолжил, — вероятно, связником со стороны американцев выступает работник посольства Крокер. Учтите в работе.
Полковники синхронно кивнули, предано поедая глазами начальство. Шеф повертел в руках карандаш, думая о чем-то своём, и подвел черту.
— Ладно, верю, что справитесь. По другим офицерам ГРУ за последнее время есть что-нибудь интересное по оперативным проверкам?