Я развернулся, широко размахиваясь, с четким намерением ударить его. Если я больше не мог бить Тесс, замена тоже отлично подходила.
— Это нельзя исправить. Я пытался.
Фредерик увернулся и ударил меня, жестко, прямо в живот, именно туда, где находился весь сладкий, скрадывающий боль алкоголь.
— Прежде чем ты спросишь, это за то, что ты вел себя как мудак. Во-вторых, это была попытка вдолбить в тебя немного здравого смыла. Ты даже не пытался. Ты общался с Тесс так, словно боялся сломать ее. Разве поэтому она влюбилась в тебя?
Потирая живот, я покачнулся. Мне нужно было переосмыслить разрешение, которое я предоставил ему на управление компанией. Он задавал наитупейшие опросы.
— Что?
— Тесс влюбилась в тебя, потому что ты добрый, милый и уравновешенный? — Он фыркнул, широкая усмешка растянулась на губах.
— Bien sûr que non (прим. пер. с фр. Конечно же, нет). — Даже я рассмеялся от такого идиотского предположения. Эти три слова никогда не описывали меня, даже в мои лучшие дни.
— Она влюбилась в тебя, потому что ты извращенный ублюдок, который шлепал и пускал кровь, чтобы быть единым целым?
— Merde, когда ты говоришь таким образом, я похож на долбаного идиота с комплексом вампира. — Вкус алкоголя в организме сменился со сладкого на кислый, и мне больше не нравилась мысль быть пьяным.
— Так и есть. Полностью согласен. Но в то же время ты мужчина, который по уши влюблен в женщину, которая желает эту сторону тебя. Ты же говорил мне, она хотела быть твоей рабыней. Она вернулась к тебе, Мерсер. Ни одна женщина бы не захотела пройти через это, если бы не видела в тебе хорошее.
Это только напомнило мне, что именно из-за меня все ужасное случилось с Тесс. Это все моя ви...
Фредерик ударил меня по щеке. Такое женское действие, я рассмеялся.
— Решил немного поэкспериментировать со шлепками?
Он рассмеялся.
— Просто останавливаю сумасшедшую вереницу мыслей. Я слишком часто видел в твоих глазах этот взгляд за последние пару недель. Это не твоя вина. Конечно, твоя жизнь полна опасных мужчин, но ты и сам достаточно опасный, чтобы суметь защитить ее. Просто это было неудачное стечение обстоятельств. Вот и все.
— Это не было неудачным стечением обстоятельств. Мы вдвоем сглупили насчет трекера. Я думал, что она удалила его.
Фредерик кивнул.
— Я согласен. Вы оба повинны в этом. О чем это говорит тебе?
Ярость.
Резкий, ничем не прикрытый гнев, который струился по моим венам, сжигая алкоголь, заставляя меня видеть все четко впервые за прошедшие пару недель.
Фредерик сделал шаг назад, улыбка растянулась на его губах.
— Давай же...
Мой взгляд устремился вверх к лестнице, которая находилась над нами, я уже видел Тесс свернувшуюся под одеялом, полагающую, что она в безопасности. Но она не была защищена. Только не от меня.
— Она такая же испорченная, как и я. Ей надо извиниться. Она должна поблагодарить меня за всю кровь, что осталась на моих руках. Она должна мне вернуть то, что принадлежит мне.
— И что это? — пытался подтолкнуть он меня к действиям.
— Ее гребаное сердце.
Мои ноги двигались сами по себе. Я схватился за перила, спешно поднимаясь по лестнице, преодолевая две ступеньки за раз.
Я не мог двигаться достаточно быстро.
Фредерик позади меня. Я хотел сказать ему, чтобы он свалил, но у меня не было времени. Я и так потратил слишком много. У меня были наблюдатели, но мне было уже все равно.
Это разговор должен был произойти еще много дней назад. Тесс задолжала мне это. Черт побери, она была мне стольким обязана, и просто отгородилась от меня. Мне надоело быть отвергнутым.
Дверь распахнулась, когда я толкнул ее плечом. Тесс подскочила на кровати. Она вздрогнула, оставаясь на своем месте, ее перевязанный палец оставался лежать на простыни.
Я облизал губы в попытке найти в ее глазах единственную эмоцию, которую мне было необходимо увидеть. Страх. Она должна была испугаться моего прихода, но ее глаза были бесцветными в темноте. В них отсутствовал свет, паника и страх. Она выглядела так, будто уснула на долбаной церковной службе.
— Тесс, — прорычал я, направляясь к кровати.
Она позволила мне подойти. Не сдвинулась с места и не попыталась спрятаться под одеялом. Она склонила голову.
— Я думала, ты не будешь спать со мной. Не после того, что я тебе сказала.
Она все еще была одета в мою белую футболку, и я мог думать только о том, как раздеть ее, прежде чем распять на кресте — это все ощущалось так будто произошло сто лет назад. Тогда мы были счастливы. Я был терзаем и напуган, но счастлив, когда Тесс пообещала мне, что никогда не уйдет.
Я надавил пальцами на лоб, пытаясь взять под контроль свои мысли.