— Не презирай меня за то, в чем я так неистово нуждаюсь, — проговорил он напряженно, перед тем как обрушил на меня следующий удар. Группа мышц на руке сократилась, когда он замахнулся, заставляя свою татуировку наполниться тенями.
Плеть обрушилась жестким поцелуем на мою кожу, в то время как маленькие бусинки впились своими острыми клыками. Глаза опалили первые подступающие слезы.
Сквозь стеклянный взгляд, я видела, как Кью замялся и задрожал, мое видение стало нечетким от дозы адреналина, что пульсировал в моей крови. Я ощутила страх и ненависть, что не могу двигаться. Это не было забавно или эротично, или же сексуально.
Я была пленницей, что заперта в одном пространстве с монстром, который являлся моим господином. С мужчиной, который не мог держать себя в руках.
Одинокая слезинка скатилась по моей щеке, грудь Кью яростно вздымалась, захватывая кислород.
— Я хочу больше чем одну слезинку, Тесс. — Он подошел ко мне и нежно поцеловал под каждым глазом, шепча: — J’aime te marquer (прим. пер. Я люблю оставлять отметины на твоей коже).
Я покачала головой, утрачивая способность говорить. Слишком растерянная из-за множества эмоций. Каким-то образом он обратил это против меня. Я хотела этого. Я знала это абсолютно точно, но Кью отгородился от меня, охваченный своей греховностью, оставляя меня позади.
Я была такой глупой и наивной девочкой, думая, что могу схлестнуться в битве с Кью. Постараться полюбить этого мужчину, у которого множество проблем личного характера. Что сделает меня достаточно сильной, чтобы быть той, в ком он нуждается?
Кью отступил на шаг назад, и я зажмурилась. Я не хотела смотреть на то, как его глаза источают вожделение, когда он бьет меня. Я не хотела подсматривать за тем, как его идеальное тело сокращается мышцами, когда он замахивается для удара. Я не хотела быть частью этого.
Ожидание в темноте было бесконечной пыткой, но Кью не наносил удар. Я ждала и ждала, но удар плети так и не касался меня.
Я нерешительно открыла глаза, затем мой рот широко распахнулся, когда душераздирающий стон сорвался с моих губ.
Кью опустился на колени посреди моих раздвинутых и стянутых ремнями ног. Его рот накинулся на мою припухшую киску, он ласкал ее языком так, будто умрет, если не испробует меня.
О боже.
Его зубы сомкнулись на моем клиторе, и он слегка прикусил его. Больше не ощущалось ни одной части моего, мечущегося в агонии, тела, кроме маленького, чувствительного бугорка.
Кью схватил меня за задницу, притягивая мою киску ближе к своему ненасытному рту. Его язык легко погрузился внутрь, и я закричала:
— Кью. Бл*дь. Пожалуйста. Да.
Он издал громкий стон, потому что мое тело текло от желания. Влага стекала по внутренней стороне бедра, смешиваясь со слюной Кью. Удерживая меня на месте одной рукой, он скользнул тремя пальцами между влажных складочек, вводя их в меня.
Я кричала от неземного удовольствия, пока он двигал своей рукой. Его рот сомкнулся на моем клиторе, в то время как искусные пальцы сводили меня с ума.
Мои колени задрожали, и всем естеством я желала упасть — упасть на его рот, насадить себя на его член. Его пальцы были раем, но его член был бы неземным удовольствием.
Яркая лента оргазма зародилась у основания моего позвоночника, резко устремляясь к моему животу, чтобы туго сжаться вокруг пальцев Кью.
Но в ту же секунду, он прекратил свои нападки и резко поднялся на ноги. Я уставилась на него, ахнула и выругалась. Мое тело неистово вздрагивало от желания получить освобождение, от потребности разлететься на части и отдаться его власти.
Кью вскинул руку, и пронзительный удар плети опустился на низ моего живота. Девять кусочков кожи добились того, чтобы после них остались красные тени и бурный всплеск боли.
Я пыталась склониться, защитить свой беззащитный живот, но крест удерживал меня в недвижимом состоянии.
Кью ударил меня вновь, на этот раз удар пришелся выше, как раз под моей грудью. Моя грудная клетка взревела от боли, когда крохотные бусинки опалили мою плоть.
Он размахнулся опять. И опять.
Удары девятихвостой плети сыпались один за другим. У меня было такое ощущение, что Кью принес с собой грозовой шторм: гром от его удовольствия, вихрь моих чувств, что вызвал крики, и девять вспышек молнии, что ударяли одновременно.
Я вышла за пределы своих ограничений. Мое тело перешло в состояние невероятной чувственности, и я приветствовала плеть всем своим существом. Боль превратилась в невыносимое удовольствие, пока я не начала плавиться от всеобъемлющего желания.