— Чайком пробавляетесь? — захохотал гость. — А ну-ка, малый, достань из-под лепешек бутылку. Живей поворачивайся!
— Что это? — с любопытством спросил мальчик, подавая заиндевевший сосуд.
— Сейчас узнаешь! Подвинь кружки поближе!
Он налил спирт в кружки неуверенной дрожащей рукой.
— Долго ли ехал к вам, быстро ли — не помню. Знаю только: съел за дорогу три такие лепешки, оленью ляжку и три такие бутылки спирта вылакал. Вот и считайте: на сколько верст хватит всего этого такому молодцу, как я? Одна беда — нога. Если бы просто хромал — черт с ней. А то ведь болит! Ой, ой! — запричитал он, скорчив гримасу. — Лекарь проклятый, только пищу мою жрет, не помогает! Видно, одно только лекарство в мире есть для меня — спирт! Ну-ка, хлебнем. Для сугрева. Эй, девка, парень, что не пьете? Не бойтесь, у меня много!
Он опрокинул спирт в рот.
— Мы не будем, — твердо сказала Нюргуна.
— Ну и дураки!
Оргос снова плеснул спирта в кружку.
— Знаете ли вы, что такое спирт? Да откуда вам знать, букашки! Ой! Ой! — схватился он за ногу.
— Сестра! — прошептал мальчик. — Это ему спирт в ногу ударил?
— Что ты шепчешь, недотепа? Ладно, не хочешь пить — ешь! Небось кислые лепешки и не снились? Тебя как зовут?
— Чуурай!
— А ее?
— Кыыс-Хотун!
— Странное имя. Ну и чудак Буокай. Свою дочь Хотун назвал. Ну да не все ли равно. Хочешь быть, девка, настоящей хотун? Выходи за меня замуж. Я — сын князя Хохунчи, богаче нас нет никого во всей тундре. Я теперь один, моя жена повесилась сдуру — даже ребенка не оставила! Ты не думай — вот, мол, хромой, никудышный, свататься приехал… Я еще на пятерых, как мой отец, женюсь. Выходи за меня, жалеть не будешь. А не пойдешь за меня — отец все равно за моего младшего брата отдаст. Тогда помучаешься… Я — ничего, моя сдуру повесилась, а у братца и умная взвоет…
Он зевнул.
— Что он говорит? Кто повесился? — шепнул Чуурай.
— Тихо! Жену замучил свою, разве не слышишь, — также шепотом ответила Нюргуна.
— Ну как, дочь Буокая, уедешь завтра со мной? Поди поближе, полежим рядом!
— Не пойдет она за тебя! Не пойдет! — вдруг со злостью закричал Чуурай. — Не дождешься!
— Что с тобой, парень? — вскинул брови пришелец. — Ты что встреваешь, когда старшие разговаривают? Лучше со стола убери да припрячь отцовскую долю спирта. Приедет — спасибо скажет. Иди сюда, девушка! Я за тебя какой хочешь калым дам. Буокай разбогатеет, купцом станет!
Он встал и, пошатываясь, двинулся к Нюргуне, но не удержался на ногах и рухнул на постель.
Нюргуна накинула шубенку и бросилась из чума. Вслед за ней ринулся перепуганный Чуурай. Из чума послышался громкий рев разъяренного Оргоса. Затем все стихло. Нюргуна приложила ухо к пологу и услышала прерывистый храп.
— Спит вроде, — сообщила она Чуураю.
— Я в чум не пойду! — твердо произнес мальчик.
— Храпит же.
— Обманывает! Лучше бегать вокруг чума, тогда он нас не догонит.
Нюргуна с грустью огляделась. Вокруг — ни огонька. Здесь в случае беды не побежишь к соседям, как в Кыталыктахе. На сотни верст окрест — лишь промерзшая насквозь тундра. Где сейчас плутает по ней старый охотник? Конечно, случись такая необходимость, Нюргуна управилась бы и сама с пьяным.
Но ведь он может задержаться и надолго. Что делать тогда? Как жить рядом с ним, под его жадно пронизывающим взглядом? Бояться каждую минуту, что он, не стесняясь мальчика, накинется на нее, да еще и ухаживать за больным! Мысль об этом была просто невыносимой.
Чуурай приплясывал на месте, готовый ежесекундно броситься прочь. Вкрадчивый мороз начал пощипывать щеки, к тому же искры над убеленным снегом чумом вспыхивали все реже и реже. Было ясно: огонь в чуме угасал. Человек, оставшийся в нем, не заботился об огне: он спал. Если огонь угаснет совсем, потом его трудно будет раздуть.
— Пойдем в чум, — нерешительно сказала Нюргуна.
— Ну, нет! Нет! — заикаясь от холода, вымолвил Чуурай.
Вдруг взвыла собака Оргоса, всхрапнули олени. Чуурай опрокинул собаку и связал ее невесть откуда взявшейся веревкой. Нюргуна всмотрелась в даль и затрепетала от радости: тонкая, словно нить, в сумрачном свете звезд показалась упряжка Буокая. Чуурай связал чужого пса, чтобы он не бросился на собак охотника. Через минуту Буокай был рядом.