— Да что ж вы делаете, ироды?! Нам как до урожая-то жить? Последнее забираете!
Всё равно, что темники, красно-белые согнали жителей деревни в одну кучу и теперь потрошили их дома и хозяйства. Те беспомощно, в страхе и гневе наблюдали за тем, как их обрекают на голод и возможную смерть. Кто-то кричал, кто-то не мог поверить, кто-то торговался и пытался вести переговоры, но армия брала своё уже со знанием дела и опытом.
— Ещё и ругается! — орал в ответ сборщик, под лай собак и уже отточенные команды. — Щас как получишь по башке булавой! Солдаты за тебя умирать идут, им есть чего-то надо! А если не пойдут, может, уже никакого урожая и не будет!
— Да мы десять лет прожили без ваших войн! Оставьте половину! Нам как жить-то? Мы же с голоду опухнем!
— Травки поедите, поохотитесь, порыбачите, да протяните пару месяцев! А нам некогда. Совсем разжирели! А меж тем вас, свинок, на убой готовили сытой жизнью!
— Да больно ты знаешь! Мы темников тут никогда не видали! Только вас, псов налоговых!
— Ну-ка тише там! — рявкнул сержант. — Кто не согласен — в петлю пойдёт! За измену короне. Все слышали?
Крестьянин не поверил, хотел дальше продолжать склоку, но тут же получил от сборщика податей булавой по спине. Не сильно, но достаточно, чтобы упасть, потерять дыхание и хрипеть.
— Грабители! Душегубы! — заорала бабка, но ей заткнули рот уже свои.
В воцарившейся тревожной тишине трое солдат выволокли из дома ещё одну жительницу деревни — молодую девушку, ещё почти подростка, с чёрными как крыло ворона волосами. На лице её были следы туши, подведены глаза, а губы перемазаны в чём-то чёрном.
— Темница! — радостно должил солдат сержанту. — Вот изловили.
— Да это дочь моя! — крикнул женский голос из толпы. — Она просто дурочка!
— А это уже сержант решит, — буркнул солдат.
— Мне вмешаться?
Мысли Кальдура были холодными. Он не испытывал гнева от происходящей несправедливость, скорее раздражение и отвращение. И огромное желание прекратить. Серая Тень ответила ему неразличимым шёпотом, от которого его тряхнуло и стало ещё больше не по себе.
Он сорвался с места и подошёл к солдатам.
— У нас точно есть на это время? — рявкнул на них Кальдур.
— Ты чего себе позволяешь, новобранец? — опешил сержант.
— Я драться хочу, командир, а не своих казнить. Темники там, а это… просто тупая девка, которая измалевала себя чёрной краской. Не знаю, чего там ей неймется, да мне и плевать.
— Ты смотри, защищает её? — возмутился солдат, державший девушку. — Тоже что ли за них будешь?
— А коли да, то что сделаешь? И меня казнишь?
— В огне сожгу.
— Ну попробуй, выблядок.
Солдат отпустил девушку, потянулся за оружием, а сержант уже был готов отдать приказ на счёт Кальдура.
— Что тут происходит?!
Сержант с трудом оторвал оцепеневший взгляд от Кальдура, поднял его вверх и тут же побледнел. К ним подъехал всадник, его форма была полностью серой, без опознавательных цветов.
— Мракопоклонники, господин дознаватель! Девушка и новобранец! — выпалил сержант.
— Эти? — лошадь от близости Кальдура занервничала и покачнулся, всадник едва удержался в седле, при это сохранив осанку.
Кальдур вдруг узнал его. «Гражданин» Анфлис. И Анфлис узнал его тоже.
— Новобранца я допрошу лично, — ответил Анфлис после продолжительной паузы и внимательного взгляда. — А бабу отпустите, не до этого нам сейчас.
— Отпустить?
— Если я вдруг начал говорить по-собачьи, то ты должен был только лучше начать понимать меня, пёс. Я здесь, чтобы спросить у вас, какого чёрта вы тут так долго копаетесь и отстаёте от плана продвижения.
— Работаем как можем, — сержант побледнел ещё больше. — Селяне… селяне часто прячут… приходиться допрашивать их долго…
— Работаете быстрее! Час у вас ещё! — рявкнул Анфлис. — Не справляетесь — под трибунал пойдёте!
— Отпустите девку! — заорал сержант, солдаты подчинились. — Шевелитесь!
Заплаканная и перепуганная девушка, на которую всем вдруг резко стало плевать, заревела ещё сильнее и бросилась прочь.
— Ну? Какого хера? — раздался ещё один знакомый голос и к ним подъехал второй всадник.
Зиндур. Сержант Королевской гвардии, а ныне, похоже, полковник. Какой стремительный военный рост. Зиндур скользнул по Кальдуру и солдатам пустым взглядом и сосредоточил его на Анфлисе. Его лошадь тоже занервничала от близости Кальдура.
— Занимаются чёрти пойми чем, сир.
— И в этой деревне предатели нашлись? — буркнул Зиндур.
— Нашлось желание утащить девку, сир. А этот дуболом вступился за неё. Надо, сир, скорее бросать всех в бой, а то порядка не будет.
— Выпороть его, — взгляд Зиндура снова скользнул по Кальдуру. — А девка?
— Убежала, сир. Ловить не будем.
— Да к чёрту её. Ладно, останься здесь, Анфлис, проследи, чтобы шевелили задницами, и если заметишь, что кто-то саботирует — напиши список и отдай мне. Мы тут такого терпеть не будет.
— Слушаюсь, сир.
Зиндур развернул коня, пришпорил его и отправил рысью назад. Анфлис вздохнул, так же развернул коня, и бросил Кальдуру:
— Скройся пока с глаз. Ночью в моём шатре. Нужно поговорить. Повещаю на верёвку белый платок, так узнаешь где я. Обычно стою по левую руку от шатров командирских, но стражи у меня не будет. Не положено.
Кальдур кивнул ему и пошёл прочь от деревни.
***
Весь день Кальдур провёл держась подальше от передовых отрядов. Видел издалека, что сержант Зосим начал посещать добровольцев на привалах, и как можно в таких условиях учить их командам и военному делу. Толку от таких солдат никакого. Пушечное мясо, которым можно заткнуть дыры. Лишь небольшая часть из них выживет и покажет себя воинами прирождёнными, из которых уже можно будет слепить что-то стоящее.
С наступлением ночи, Кальдур пошёл искать шатёр Анфлиса, подождал пока уснут солдаты и командиры, поставившее палатки и шатры рядом, и вошёл.
— Ты кайрам. Избранный Госпожи, — сказал Анфлис, смерив его долгим взглядом.
Кальдур усмехнулся, не нашёл что ему ответить, но кивнул. Он носит Её оружие. Снова и опять. Но надолго ли?
— Госпожа вообще жива?
— Пока да, — ответил Кальдур, промочив горло большим глотком вина из предложенной кружки. — Она пленница в Чёрной Крепости.
— А ты что здесь делаешь?
— Пока не знаю, — честно ответил Кальдур. — Меня сюда привело нечто вроде зова. Видимо на счёт меня есть какой-то, Мрак его раздери, тупой «план».
— Я знаю, почему ты тут.
Анфлис судорожно выдохнул, под полным недоумения взглядом Кальдура закашлялся, сорвался с места, долил себе вина и залпом осушил бокал. Он сильно нервничал.
— Ты видел, что происходило днём, — выпалил он.
— Видел...
— Это цветочки. Зиндур и ему подобные часто ведут себя куда хуже. При мне только человек сто сожгли, и большая часть из них того не заслуживала.
Кальдур стиснул кулаки, думая не размять ли их от Анфлиса, приложившего руки к этому всему.
— Проблема не в Избет, — покачал тот головой.
Кальдур вопросительно поднял бровь.
— Я наблюдал за ней, как мог и при случае, слушал её и анализировал. Я не думаю, что она несёт печать Морокай.
— Нет?
— Нет. Я думаю она Избранная Госпожи, как и ты. Не знаю, какой там был у Неё «план», но Избет пришла, чтобы помочь нам. На это я делаю ставку.
— И это помощь? — губы Кальдура натянулись, обнажив зубы.
— Ты не понимаешь, юнец. Слабый правитель… ничего бы не смог сделать. Разруха и коррупция зашли слишком далеко. Но теперь всё иначе. Ты давно не был на востоке. Солас снова един. Как и все ключевые города. Армия всецело подчиняется королеве. Со смутой, самоуправством и делёжкой покончено. Она правит стальной рукой всем, до чего дотянется. И это не бравада и вера в неё. Это правда. Маленькими шагами она снова объединяет страну и куёт из неё меч, способный сокрушить враг.