— Вадим Маркович, — любезно обратился Ткачёв, — пожалуйста, поторопитесь. И поторопите сотрудников!
Руководитель, наоборот, почему-то встал истуканом.
— Вам что-то не ясно? — Андрея Викторовича крайне раздражало поведение руководителя.
— Я начальник на этом предприятии. И я должен знать, что тут происходит!
— Викторыч, твою за ногу! — надрывался Хмель. — Врежь этому научному дебилу, иначе я его пристрелю к ядреной матери!
— Вадим Маркович, — сохранял любезность Ткачёв. — Пройдите, пожалуйста, в убежище. Вам всё объяснят потом…
Неожиданно в наушнике полковника раздался сдавленный хрип, больше похожий на человеческий.
Поплутин подошёл к машине ГАИ. Два молодых инспектора посмотрели на него так, будто встретили в лесу бродячую беспородную собаку — брезгливо и надменно. Александр Владимирович постучал костяшкой пальца о стекло водителя.
— Тебе чего?! — молодой сержант скривился, опустив стекло.
— Майор Поплутин, — представился опер, показывая удостоверение.
— И что вам нужно, майор Поплутин? — сидевший рядом с водителем лейтенант, такой же молодой, как водитель, слегка наклонился, разглядывая начальника УГРО Зареченска.
— Лейтенант, вам сообщили кто начальник конвоя?
Оба инспектора были как с картинки — новые выглаженные шинели, заломленные по моде шапки, и белые ремни портупеи.
— Нет, — ответил лейтенант. — У нас указание провести инкассаторскую машину. А кто начальник конвоя — мне без разницы, я ему не подчиняюсь. Такого приказа у меня нет.
Майор скрипнул зубами — субординация у этих юнцов явно хромала.
— Вас чем там в ГАИ кормят? Пофигизмом?
Но лейтенант, видимо, не отличался сообразительностью.
— Товарищ майор! Отойдите от машины и не мешайте выполнению задания! Я повторяю ещё раз — мы вам не подчиняемся. У нас чёткий приказ — двигаться по маршруту со скоростью пятьдесят километров в час и держать в поле зрения инкассаторский автомобиль. Можете позвонить начальнику ГАИ и уточнить.
Поплутин стукнул кулаком по крыше автомобиля инспекторов. Ему стало жаль этих самоуверенных молодых парней, но с другой стороны он не мог им выложить всё — они просто возьмут и сбегут тут же. У них и оружия нет.
Он побежал к патрульному Уазику, раскрыл дверцу водителя. Старшина-водитель удивленно подскочил на сидении.
— Вылезай! — крикнул ему майор. — Остаёшься здесь до особого распоряжения. К воротам инкассации никого не подпускать. Если кто-то спросит — скажешь, я распорядился. Понятно?!
Испуганный гневной речью майора, старшина выскочил из машины.
— Есть!
Поплутин сел за руль Уазика, включил двигатель и рацию.
— Шестой, заводи! Поехали!
— Принято, — отозвался инкассатор.
Конвой тронулся. Машина ГАИ догнала их чуть позже — юнцы проспали начало движения, но лихо объехали конвой и пристроились спереди на значительном расстоянии.
Нодия и Румянцев расстегнули куртки, сняв с крепления автоматы. Капитан похлопал по карманам, проверяя гранаты. Трубы гранатомётов лежали между ним и лейтенантом на заднем сидении.
— Сань, а ты не погорячился, убрав старшину? — Румянцев посмотрел назад.
— Нет, — твердо ответил майор. — И переключайтесь на общий канал — приказ полковника.
Опера щёлкнули кнопками раций и застыли, всматриваясь в пробегающий за окном городской пейзаж.
Вскоре конвой проехал мимо перекрёстка с одинокой машиной ГАИ. Инспектор расслабленно прижимался задом к боку машины и только проводил их взглядом. Через пять минут три машины конвоя зашли на участок дороги, тянущийся по лесу.
— Приготовились! — сказал Поплутин и взглянул на спидометр. Стрелка едва достигала цифры пятьдесят. — Шестой, прибавь чутка скорости…
— Сань, не нервничай, — Румянцев спустил вниз предохранитель автомата. — И ты оружие не приготовил.
— Сейчас уже некогда. Вот проскочим этот участок, тогда…
Он не успел договорить. Машина ГАИ, идущая спереди, вдруг пошла юзом по дороге, покрываясь дырками и роняя разбитые стёкла. А из машины инкассатора полетели искры.
— Нападение! — прокричал Поплутин, забыв, что не вставил в ухо гарнитуру. Он нажал на тормоз и, открыв дверь, стал вываливаться на снежно-грязную дорогу. По Уазику противно зашлепали пули, проделывая дырки и рикошетя. Но майор заметил, что задняя дверка уже открыта и Румянцев откатывается на обочину дороги. С грохотом лопнуло переднее колесо Уазика.
— Саня, не спи! — крикнул Румянцев, поднимая автомат. Затвор заходил взад-вперед, выплевывая отстрелянные гильзы.