Может, хватит падать? Пора замереть и подумать, что именно она хочет. Где хочет оказаться – в комнате с растибулкой или же сразу в своём бравном дне. Готова ли снова пройти этот путь неуверенности и сомнений, или же прямо заявить всему миру, что она сама себе Алиса, вернее, Мэри, и она больше не трусит, а готова сразиться со всеми бармаглотами мира. В первую очередь – за себя. За право быть собой, уважать себя и любить. Право требовать для себя той же любви и уважения, право решать, где, когда и от кого она хочет услышать это чёртово предложение!
Ну, предположим, относительно "от кого" она уже определилась. А вот "где" и "когда" готова обсудить. Особенно, "когда". И ещё её очень интересует "почему", и крайне важно, чтобы Мэтт дал по этому поводу вразумительный ответ.
Ух, как сильно она была рассержена. Потому и ушла, чтобы справится с этим нетипичным чувством и не наделать глупостей. Не расстроена, а именно рассержена: на Мэтта, на Алекса, на Роберта и в первую очередь на себя. Не надо обладать даром предвидения, чтобы понять, что вероятность подобного исхода для всех троих – сейчас она думала о себе, Мэтте и Алексе – девяносто пять процентов. Нет, даже пяти процентов много для того, чтобы эти двое добровольно предоставили возможность ей самой сделать свой выбор и спокойно его приняли. Мэтт – возможно. Алекс – никогда. Хотя, нет – вера в искренность слов Мэтта уже дала слабые ростки в её душе, и Мэри снова отчаянно трусила, боясь спугнуть своё счастье. Она тоже "хочет его в своей жизни", однако важно сделать это не только на его условиях. Они договорятся на берегу или не договорятся вообще.
К тому моменту, как в дверь её комнаты постучали, Мэри была предельно собрана и готова сражаться. Но всё равно перед тем, как произнести "войдите", сделала глубокий вдох и выдох.
С Глорией сражаться не пришлось.
– Ты в порядке, девочка?
– Относительно.
– Мужчины такие мужчины. Однако твой Мэтт меня впечатлил.
– Правда?
Оказывается, ей очень важно было услышать эти слова именно от Глории Стенхоуп. Для Мэри она мать Алекса во вторую очередь, а в первую – её подруга. Кстати, это не далеко от истины: с Глорией они познакомились раньше.
– Конечно, с ним придётся нелегко. Характер у этого человека сильный, но я вижу в его глазах самоиронию. Научишь его мягкости, и станешь самой счастливой женщиной на свете. Много работы предстоит, Мэри. Хорошенько подумай, готова ли ты к ней.
– У меня нет сил отказаться. Я люблю его.
– Тогда всё получится. Мне кажется, Мэтт даже больше нуждается в тебе, чем ты в нём.
– Но то, как он это дал понять…
Глория покачала головой:
– Признаюсь, это было сверх наглостью. Ты ещё хорошо держалась, милая. Я бы им обоим устроила головомойку. Нет, ну каков жук! – внезапно рассмеялась она. – Вряд ли Алекс подумал о кольце. Кстати, дай-ка посмотреть.
Мэри разжала кулак и протянула раскрытую ладонь Глории.
Та ахнула:
– "Тиффани Сеттинг"! Никогда не думала, что увижу его вблизи.
– Что такое "Тиффани Сеттинг"? – Мэри хмуро уставилась на небольшое серебряное колечко с круглым блестящим камушком.
– Самое знаменитое помолвочное кольцо в мире, глупышка. Мечта каждой невесты. Кроме тебя, похоже, – добавила женщина с сожалением.
Взяв кольцо с ладони, Мэри поднесла его к глазам. Даже в тусклом свете прикроватной лампы стало понятно, что это не просто камушек. Радуга заиграла в прозрачной глубине, бросая блики на тоненький ободок, который так же мало походил на обычное серебро.
– Это брильянт, – прошептала Мэри.
– Конечно брильянт. Но даже будь это стекляшкой, она впечатлила бы тебя не меньше. Я права?
– Да. – Мэри завороженно рассматривала кольцо. – Но это брильянт, и большой! Зачем он подарил мне такую дорогую вещь?
– Затем, что, по его мнению, ты достойна самого лучшего.
– А я и вправду достойна? – Мэри пытливо посмотрела на женщину, в душе дивясь, что та в принципе с ней разговаривает.
– Достойна, – незамедлительно ответила Глория.
– Но я же фактически изменила Алексу! Изменила вашему сыну!
– Фактически, ты не Алексу изменила, а Мэтту. Насколько я поняла по его объяснениям, ты ушла первой. Не буду спрашивать о причинах, но, как мать, я хотела бы верить, что с моим сыном ты была искренна.
– Да, так и было! – закивала Мэри. – Ещё вчера утром я думала, что обязана дать нам шанс. Но…