К тому моменту, как в дверь её комнаты постучали, Мэри была предельно собрана и готова сражаться. Но всё равно перед тем, как произнести «войдите», сделала глубокий вдох и выдох.
С Глорией сражаться не пришлось.
- Ты в порядке, девочка?
- Относительно.
- Мужчины такие мужчины. Однако твой Мэтт меня впечатлил.
- Правда?
Оказывается, ей очень важно было услышать эти слова именно от Глории Стенхоуп. Для Мэри она мать Алекса во вторую очередь, а в первую - её подруга. Кстати, это не далеко от истины: с Глорией они познакомились раньше.
- Конечно, с ним придётся нелегко. Характер у этого человека сильный, но я вижу в его глазах самоиронию. Научишь его мягкости, и станешь самой счастливой женщиной на свете. Много работы предстоит, Мэри. Хорошенько подумай, готова ли ты к ней.
- У меня нет сил отказаться. Я люблю его.
- Тогда всё получится. Мне кажется, Мэтт даже больше нуждается в тебе, чем ты в нём.
- Но то, как он это дал понять...
Глория покачала головой:
- Признаюсь, это было сверх наглостью. Ты ещё хорошо держалась, милая. Я бы им обоим устроила головомойку. Нет, ну каков жук! - внезапно рассмеялась она. - Вряд ли Алекс подумал о кольце. Кстати, дай-ка посмотреть.
Мэри разжала кулак и протянула раскрытую ладонь Глории.
Та ахнула:
- «Тиффани Сеттинг»! Никогда не думала, что увижу его вблизи.
- Что такое «Тиффани Сеттинг»? - Мэри хмуро уставилась на небольшое серебряное колечко с круглым блестящим камушком.
- Самое знаменитое помолвочное кольцо в мире, глупышка. Мечта каждой невесты. Кроме тебя, похоже, - добавила женщина с сожалением.
Взяв кольцо с ладони, Мэри поднесла его к глазам. Даже в тусклом свете прикроватной лампы стало понятно, что это не просто камушек. Радуга заиграла в прозрачной глубине, бросая блики на тоненький ободок, который так же мало походил на обычное серебро.
- Это брильянт, - прошептала Мэри.
- Конечно брильянт. Но даже будь это стекляшкой, она впечатлила бы тебя не меньше. Я права?
- Да. - Мэри завороженно рассматривала кольцо. - Но это брильянт, и большой! Зачем он подарил мне такую дорогую вещь?
- Затем, что, по его мнению, ты достойна самого лучшего.
- А я и вправду достойна? - Мэри пытливо посмотрела на женщину, в душе дивясь, что та в принципе с ней разговаривает.
- Достойна, - незамедлительно ответила Глория.
- Но я же фактически изменила Алексу! Изменила вашему сыну!
- Фактически, ты не Алексу изменила, а Мэтту. Насколько я поняла по его объяснениям, ты ушла первой. Не буду спрашивать о причинах, но, как мать, я хотела бы верить, что с моим сыном ты была искренна.
- Да, так и было! - закивала Мэри. - Ещё вчера утром я думала, что обязана дать нам шанс. Но...
- Благодари бога, что возникло это «но», милая. И я буду его благодарить. Потому что Роберт может быть большим дуралеем и в людях разбираться гораздо хуже, чем считает, но в одном он прав: счастья вопреки не бывает. Любовь бывает, а вот счастье - нет. И поэтому, как бы я ни переживала за Ала, он справится. И как бы мне не хотелось обратного, не ты его счастье, моя хорошая девочка, а он - не твоё.
- Как вы думаете, будет очень невежливо, если я сейчас уеду?
- После того представления, что они все устроили? Не думаю.
- Но я ещё не объяснилась с Алексом!
- Думаешь, ему нужны объяснения? Избавь и его, и себя от неловкой сцены. Всё решено. Поезжай к своему Мэтту. Поговорите. Расскажи, что чувствуешь, выслушай его. Не стесняйся в выражениях, когда будешь отчитывать за сегодняшнюю самодеятельность. И, ради бога, надень уже это кольцо! Это кощунство, пренебрегать такой красотой.
Мэри послушалась. Хитрость Мэтта оказалась успешной: колечко, как влитое, село на безымянный палец её левой руки. Её понравилась его тяжесть, а та, что лежала на сердце, немного ослабла.
Мэтт же приготовился ждать столько, сколько нужно. Хоть день, хоть два; хоть неделю, хоть две. Хоть два раза по две, хоть триста. Он понимал, что его Мэри не из тех, кто действует по наитию, спонтанно - каждый её шаг продуман, каждое слово имеет вес. Будоражащее сочетание женственности и силы, невинности и твёрдости, наивности и мудрости. Была ли она такой пять лет назад? Если и была, вряд ли он смог бы это разглядеть и тем более оценить. Надо было пройти через горнило всех чувств, чтобы понять, что именно он хочет, с чем может мириться, с чем никогда не станет и что сам готов предложить. А вообще, ему просто нужна Мэри, и, судя по всему, он крупно перед ней проштрафился, раз уже полночь, а она так и не появилась.