- Ярмарка, цирковые номера, аттракционы… - начала читать Гермиона вслух, по мере того, как слова сменяли друг друга. – Что-то не похоже на описание того райского сада, в котором мы собирались погулять.
- А по мне, так идея с садом изначально была провальной, - бросил Рон, развалившись на диване. – Подумаешь, какие-то там растения.
- Эти «какие-то там растения», Рон, вошли в список самых уникальных чудес природы Волшебного Мира, - укоризненно посмотрела на него Гермиона.
- И, тем не менее, Рон прав. В саду мы сможем погулять в любое другое время, а вот сюда сходить стоит.
С этими словами Гарри уставился на листовку через плечо Гермионы, наблюдая за тем, как яркие, заманчивые фотографии праздника сменяют друг друга.
- Ну хорошо, - не стала спорить Гермиона. – Когда открытие?
Джинни, отбросив расческу, подошла к кофейному столику и взяла в руки наручные часы Гарри.
- Так, сейчас без пятнадцати десять, так что открытие… Было пятнадцать минут назад.
- И чего мы ждём? – вскочил с дивана Рон. – Пойдемте быстрее!..
И вот, спустя двадцать минут, они уже стояли на площади, у входа на ярмарку, и восторженно оглядывались по сторонам. В глазах рябило от обилия красок, яркого света и мельтешения волшебников, которые словно муравьи заполонили всё огороженное пространство площади.
Гермиона убедилась, что уже была здесь ещё в самом начале отдыха на этом курорте. Те же палатки, шатры и лавочки, цыганки, зазывалы и торговцы. Но, все же, теперь, когда Магнолию уже окутал вечерний полумрак, это место, сверкающее, казалось, миллионами разноцветных огней, воспринималось совершенно иначе. Гермионе показалось, что она попала в волшебную страну, где не было места грусти, печали и унынию, где царили лишь смех, радость и веселье.
- Мерлин, я даже не знаю с чего начать, - растерянно пробормотала Джинни, восторженно осматривая площадь.
- Когда не знаешь, с чего начать, начни сначала! – процитировал Гарри и уверенно двинулся вперед к ближайшему шатру. Остальные последовали за ним.
Первой им встретилась небольшая лавочка, торгующая всевозможными сладостями, и друзья сразу же обзавелись большими шарами из сладкой ваты и неспешно двинулись дальше. Они постоянно обменивались восторженными фразами, то и дело тыча в ту или иную сторону.
- Вы только посмотрите туда! Такого огромного колеса обозрения я ещё не видела! – воскликнула Джинни, смотря куда-то вдаль. – Давайте прокатимся!
Парни моментально поддержали её идею, хотя Гермиону всё же одолевали сомнения.
Волшебное колесо обозрения выглядело несколько иначе, чем в маггловском мире. Помимо его, по истине, устрашающей высоты, кабинки, которые медленно уносились ввысь, обладали полным отсутствием перегородок или чего-то ещё, что могло бы уберечь от падения на обычной карусели.
Конечно, колесо было заколдованным. Гермиона была в этом уверена, потому как читала в какой-то главе «Истории Магнолии» про аттракционы, находившиеся на этом курорте. Сорваться вниз было невозможно, потому как с обеих сторон от волшебников, сидящих в кабинках, были возведены невидимые стены, блокирующие любые попытки шагнуть за их пределы.
И когда она с друзьями подошла вплотную к вращающейся, поражающей своими масштабами конструкции, когда увидела лица волшебников со смесью ужаса и восторга, уносящиеся вверх, поняла, что вряд ли у кого-то из них возникнет такое желание, сдвинуться хоть на миллиметр со скамьи.
И внезапно ей самой захотелось ощутить все те эмоции, которые испытывали они, находящиеся внутри кабинок, проплывающие под самым куполом неба.
- Я взял билеты, - чуть запыхавшись, сказал Гарри, вернувшись из кассы.
- Отлично! Можем идти, - констатировала Джинни, и друзья двинулись к ступенькам, ведущим на аттракцион.
Кабинки двигались медленно, но безостановочно, а потому им пришлось постараться, чтобы очень быстро вчетвером забраться на платформу, поддерживающую две скамьи, стоящие друг напротив друга.
Сердце Гермионы бешено забилось, когда она, едва не потеряв равновесие, всё же села рядом с Роном. Она неосознанно вцепилась в сиденье, боясь шевельнуться. И чем стремительнее кабинка уносилась ввысь, тем больше адреналин бил ей в голову, когда она смотрела вниз, словно в пропасть, находясь на самом краю.
- Мне чертовски страшно, но вы только взгляните на это!..
Голос Джинни чуть дрожал от волнения, а глаза бешено блестели, когда она восхищенно осматривала раскинувшиеся перед ней окрестности. Гарри прижал её к себе, обняв твердой рукой, и Гермиона была уверена, что для них это был особенный, романтичный момент, который можно было сохранить лишь молчанием.
Шум ярмарки остался где-то там, вдали, люди стали походить на мелкие мельтешащие точки, и всё, что видела Гермиона, оказавшись на самом верху, под куполом неба, это нескончаемое множество прекрасных огней, одевших Магнолию в волшебное сияние.
Главное здание, дворец, который они с таким восторгом осматривали в самый первый день приезда, теперь казался не более, чем гармоничным дополнением к общей панораме курорта, раскинувшегося перед ней.
Маленькие бунгало, рассыпавшиеся бусинами по территории Магнолии, соединялись друг с другом тонкими нитями дорожек, подсвечиваемых огоньками фонарей. А эти цветы, пальмы, растения, всё то яркое покрывало природы, обволакивающее всё вокруг! Даже сквозь сумеречную дымку Гермиона видела это великолепие, разнообразие красок и оттенков ландшафта Прекрасной Магнолии.
И конечно море, бесконечное, тягучее и столь удивительное, ему не было конца и края. Робкие звезды, появившиеся в небе, словно утопали в его водах, отражаясь в воде призрачным светом, и совершенно невозможно было понять, где же она, та грань между небом и водной стихией, бесконечным, первозданным творением природы.
И внезапно Гермиона увидела, уловила, что все эти огни, дома, бунгало, пальмы, дороги, всё то, что наполняло курорт разнообразием, имело очертание огромного, величественного, сияющего своим совершенством цветка магнолии. Самого прекрасного цветка, который только можно было представить и который, казалось, принадлежал ей одной и каждому в отдельности. И она поняла, откуда это название - La Mia Bella Magnolia. Моя Прекрасная Магнолия. Как можно было именовать столь волшебное место иначе?..
И лишь где-то далеко, за темными холмами дикой природы, которые освещал лишь свет молодой луны, она увидела едва уловимые очертания горных вершин в призрачной дымке. Словно отвергнутые, холодные, отреченные от всего этого блеска, праздника, огня, они безмолвно маячили где-то там, вдали.
И что-то в Гермионе дрогнуло.
Абсолютно внезапно в её голове возникла параллель между увиденным и её собственной жизнью.
Вот она сама, подобно ярким огням Магнолии, в эпицентре веселья, карнавала, наслаждения, где всё так понятно, легко, беззаботно. Она смеется, улыбается, порой шутит, и все верят, что она счастлива.
Она сама почти верит в это.
И, всё же, где-то там, в глубине души, призрачно, непоколебимо, затаилось то, что она так старательно прятала от друзей, от себя, от всего мира. Холод, отчаяние, злость и воспоминания, незримо преследующие её в последние дни. Они никуда не делись, это в ней, совсем рядом. Неподвижные, словно горы, бесконечные, словно море, отчаянные, словно свет, таящий в себе мрак.
Но она не позволит этому прорваться наружу.
За последние четыре дня она почти забыла. Почти уверила себя в том, что ничего не произошло, что это плод её воспаленной фантазии. Она не видела Малфоя все эти дни, но он ей снился, являлся в видениях по ночам, и теперь она отчетливо видела его лицо, когда отдавалась ему во сне. И – смешно, конечно – она почти себя уверила, что все те прикосновения, поцелуи, всё то, что мешало ей нормально думать, было всего лишь сном. И только это давало ей силы общаться с друзьями, словно ничего не случилось, отдыхать, жить, в конце концов, почти нормальной жизнью.
Почти.
Она не заметила, как они сделали круг и уже были практически рядом со ступеньками.
- Приготовились? – скомандовал Гарри. – Вперед!