- Постой, Малфой, ты сейчас говоришь серьезно? Это не шутка? – недоуменно вскинула брови вверх Гермиона, на секунду остановившись.
Драко осклабился.
- Ты начала это ещё в самый первый день, когда терлась об меня в танце, словно сучка во время течки.
Гермиона ошарашено уставилась на него. Она даже забыла, что должна делать в следующий момент, услышав его слова.
- Ты отвратителен, Малфой. Твои больные фантазии заставляют тебя нести бред.
Но Драко её словно не слышал. Он обхватил её правой рукой за талию, левой поднял кисть её правой руки и, начав танцевать основной ход танго, продолжил:
- А потом был тот танец в клубе, где ты не особенно стеснялась в своих телодвижениях и вряд ли призывала к безобидному чаепитию, выписывая восьмерки своей задницей на уровне моего паха.
Гермиона, неожиданно для себя, покраснела.
Нет, это не может быть правдой. Малфой говорит бред только для того, чтобы разозлить её.
И всё же, предательский вопрос крутился в её голове: неужели она так себя вела?!
Ответ, который моментально пришел ей в голову, был далеко не утешителен.
Ей ничего не оставалось, как просто гневно выпалить:
- Прекрати.
Малфой с усмешкой покосился на неё.
- Что, Грейнджер, в очередной раз невыносимо слышать правду? Понимаю, такое поведение совсем не вяжется с твоей репутацией самой целомудренной золотой отличницы с Гриффиндора.
Гермиона, тяжело дыша, яростно молчала. Она на автомате выделывала различные «па» своими стопами и буравила взглядом Малфоя.
- И, конечно же, для полноты картины, нужно вспомнить тот самый вечер, на который ты явилась в таком платье, что даже дементор захотел бы тебя трахнуть! Но суть даже не в этом. Ты помнишь, как сильно разозлила меня тогда?
Гермиона по-прежнему молчала, с силой сжав зубы.
- Думаю, помнишь. Так что нет ничего удивительного в том, что я толкнул тебя к стене. А потом… Я увидел этот взгляд.
Драко замолчал и странно улыбнулся, чуть склонив голову набок.
- Вот что меня спровоцировало. Ведь знаешь, Грейнджер, на свете нет никого соблазнительней золотой отличницы с Гриффиндора со взглядом шлюхи.
В глазах Малфоя плясало безумство, и Гермиона едва сдержалась от того, чтобы влепить ему смачную пощечину. Вместо этого она со всей силой прошлась ногтями по его руке, оставив за собой красные следы, и оттолкнула его от себя.
Её трясло от ярости. Она чувствовала, что находится в шаге от того, чтобы просто напросто разнести всё вокруг к чертовой матери.
- Я ненавижу тебя. Только посмей меня ещё раз тронуть, ублюдок.
Её голос слегка дрожал, но слова прозвучали так презрительно холодно, что Гермиона сама удивилась себе.
- Можешь не волноваться на этот счет, Грейнджер, это было в первый и последний раз. Ты омерзительна, - с ненавистью выплюнул Драко, делая к ней пару шагов.
- Я правда искренне надеюсь, Малфой, что это больше не повториться. Иначе я просто убью тебя.
Такой всепоглощающей ненависти Гермиона не испытывала никогда и она подозревала, что Малфой чувствует тоже самое.
Зазвучали последние аккорды танго, и она, сделав несколько поворотов в сторону Драко и оказавшись к нему лицом, закинула на него ногу. После этого он сделал выпад в сторону, и, практически растянувшись в шпагате, Гермиона резко откинулась назад, поставив финальную точку.
Музыка стихла, и на какие-то пару секунд в зале воцарилась оглушающая тишина. И лишь когда на Гермиону обрушился шквал аплодисментов и восторженных выкриков, она поняла, что они с Малфоем только что… Станцевали танго.
Гермиона вышла из позировки и ошарашено уставилась на Драко. Тот выглядел явно озадаченным. По всей видимости, его тоже оглушила та реакция, которая последовала после их выступления.
Гермиона перевела взгляд на присутствующих, восторженно аплодирующих им, и в очередной раз попыталась осознать то, что она только что станцевала танго на глазах десятков волшебников.
От пришедшего понимания, она поднесла руку ко рту.
Святой Мерлин. Значит, все видели их ссору с Малфоем? А что если они… Слышали?
Ужас захлестнул Гермиону.
- Браво, браво седьмой паре! Скажу честно, такого страстного и опасного танго я ещё никогда не видел! Это было шедеврально! – громко провозгласил Стефано, от души хлопая в ладони.
- Шедеврально?! – съёжившись, начал Малфой, с недоверием смотря на итальянца. – Да мы чуть не поубивали друг друга! Я думаю, этот танец был лишним доказательством того, что нам просто противопоказано находиться рядом больше двух минут, не говоря уже о том, чтобы танцевать!
- О нет, синьор, вы ошибаетесь, - покачал головой Стефано, иронично улыбнувшись. – С такими эмоциями и способностями, как у вашей пары, не танцевать было бы просто непростительной ошибкой! Поэтому я с уверенностью могу сказать, что мы определили первую пару, которая будет участвовать в танцевальном шоу!
Все присутствующие зааплодировали, в то время, как лицо Гермионы исказилось от ужаса и ей стало не по себе.
Она не помнила, как вышла из зала и стремительно куда-то зашагала. Мысли спутались, голова раскалывалась, а тело, кажется, потеряло всякую способность чувствовать и испытывать эмоции.
Гермионе стало лишь немного легче, когда она коснулась босыми ступнями мягкого песчаного покрывала, раскинувшегося на найденном ею в самом начале отдыха маленьком островке спокойствия.
Как и прежде, на пляже никого не было, и Гермиона была уверена, что только здесь она сможет обрести потерянную где-то в ритмах танго гармонию.
*Mille grazie – (итал.) Большое спасибо
**Ogni principio è duro! – (итал.) Всякое начинание трудно
========== Глава 11 ==========
Soundtrack — Chris Holburn “Assasin’s Tango”
15.08.2002
«Ты можешь искусно обманывать окружающих, плести паутину из лжи и интриг. Порой тебе и вовсе это будет жизненно необходимо. Но пообещай мне, Драко, что самому себе ты всегда будешь говорить правду. Только признавая истину, ты сохранишь ту силу, что есть в тебе, и которой нет в твоем отце. Силу, передавшуюся тебе от меня с кровью Блэков.»
Я помню эти слова Нарциссы так ясно, словно она сказала их вчера. В тот момент я не воспринял их всерьез. Мне было четырнадцать, и единственным человеком, к словам которого я прислушивался тогда, являлся отец. Советы матери казались странными и чудаковатыми, хоть и в большей мере из-за того, что так считал Люциус.
Да, в четырнадцать лет отец всё ещё был для меня образцом для подражания, хреновым идеалом, к которому я стремился. Но шло время, и я всё чаще замечал глупость в словах и поступках отца, и с другой стороны, мудрость и проницательность матери.
Её совет, который я так некстати вспомнил, сидя за столом в обществе Темного Лорда, значительно помог мне в годы войны. Я научился мастерски врать окружающим, но разучился лгать самому себе.
Вот почему сейчас до отвращения, до дрожи в коленях, до сбитых в кровь кулаков я признаю, что ненавижу её. И, вместе с тем, как бы ни было паршиво это признавать, я хочу её так, как никого другого.
Вся эта ситуация с Грейнджер, эти чертовы — мать их — танцы, эти грёбаные прикосновения, всё это ведет к одному: к разрушению.
Иногда мне кажется, что было бы проще просто удовлетворить своё желание, переспать с ней, использовать её, и тогда всё пройдет, но потом я понимаю, что даже это не поможет. Что здесь что-то другое, что-то, в чем я не в силах разобраться.
Пока что не в силах.
Я не имею ни одной чертовой мысли, почему тогда толкнул её к стене. Не понимаю, что заставило меня трогать её, ощущать её, сводить с ума. Что за неведомая сила управляла мной? Какого чёрта?..
Сначала я думал, что виной всему поведение Грейнджер. Что она провоцирует меня, сама бросает вызов на то, чтобы я желал её. Но сейчас, стараясь быть отвратительно честным с самим собой, я осознаю, что всё же это недостаточная причина для того безумия, которое начинает твориться со мной, как только я прикасаюсь к ней.
Теперь я понимаю, что этого недостаточно.
И нет, так не может дольше продолжаться.
Больше никогда, ни одного чёртова раза, как бы ни хотелось.