Снова, снова, снова. Я бью и бью, железо прогибается и мнётся с каждым ударом. Я чувствую слабость и концентрирую свои силы, пока какой-нибудь из замков не сломается. Холодный воздух врывается в мою тюрьму, одновременно стерильный и пропитанный химикатами. Я борюсь, как извивающийся новорожденный, пытающийся выбраться из своего кокона.
А потом я выхожу.
Я падаю на землю, не в силах выдержать свой вес на нетвердых ногах. Я лежу, свернувшись калачиком в позе эмбриона, моё тело пропитано вонючими химикатами, которые щиплют глаза и нос. В мои легкие входит поток вспененных химикатов и множество тонких кабелей. Я вырываю их из своего горла, инвазивные ветви, которые мерцают светом.
Поднявшись на корточки, я прижимаюсь спиной к стене, моргая от слишком яркого света. Я поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза, и вижу, что она вся испещрена красными следами швов. От запястья до локтя, от локтя до плеча. Поперек моей груди многослойными полосками. По всем моим ногам и паху. Я поднимаю руку и чувствую, что мой череп выбрит и тоже покрыт шрамами.
Моё обнаженное тело было изрезано от пяток до макушки. Моя кожа, словно сумка на молнии, в которой хранится коллекция мяса, костей и крови. Я чувствую, что могу потянуть за любую часть своего тела, и моя плоть развалится, и каждый мой орган вытечет красным потоком.
Рёв в ушах стихает, и я слышу сбивающий с толку, ошеломляющий поток звуков. Я не могу их разделить, просто какофония шума: возможно, что смешались крики и сигналы тревоги.
Моё прежнее подозрение, что это место тюрьма или место для пыток, подтверждается, когда я вижу размытые очертания неуклюжих фигур, движущихся ко мне. Я не могу сказать, кто они, но блеск стали в их руках и лица в маске смерти говорят мне, что они настроены враждебно.
Грубые руки хватают меня за плечи. Свет отражается от лезвия, когда оно вонзается в мне в шею.
Я рычу, когда печь в моей груди взрывается силой. Мои ноги подкашиваются, словно скрученные пружины, и я вскакиваю на ноги. Мои кулаки разрушают шары, когда я отбрасываю фигуры назад. Один падает, его белые одежды теперь красные от крови. Я хватаю другого за руки и вырываю их из плеч.
Фигура бесшумно падает, и я врезаюсь в ранее невидимый стол из плит, на котором лежат инструменты для пыток: лезвия для снятия кожи, пилы для костей и режущие инструменты, которые выглядят как закрученные, потрошащие мечи. Кусочки влажного мяса лежат в чашах для подношений, каждая из которых всё ещё заполнена свежей кровью с тел, из которых они были вырезаны.
Я хватаю клинок с литой металлической рукоятью, слишком маленький для моих расшитых рук, но достаточно хороший.
Предчувствие опасности подстегивает меня.
Как раз вовремя, жужжащий вой проносится мимо моего уха. Крылатая тварь спускается с потолка. Она смотрит на меня злобными жёлтыми глазами, визжа, при каждом яростном движении клыкастой челюсти вверх и вниз. Скрученный хвост хлещет под его телом, капельки яда сочатся с кончика иглы-жала. Я швыряю в него одну из мисок с обнаженными органами. Несмотря на боль в глазах и ослепительную яркость, я попал, и она падает сверху с завывающим визгом.
Я перепрыгиваю через плиту, ударяя каблуком по этой штуке, прежде чем она успевает восстановиться. Оно взрывается маслянистым месивом из черных костей и мозгового вещества, его скрученный хвост все еще пытается ударить меня. Я слышу еще один визг и пригибаюсь, когда ещё одна мерзкая летающая тварь бросается ко мне. Её скорость поразительна, но моя рука поднимается и хватает её за хвост. Я размахиваю ей, словно булавой, и разбиваю вдребезги о плиту.
Мое зрение все еще затуманено и заполнено ослепительным светом, но я начинаю лучше видеть своё окружение. Тёмное, похожее на пещеру пространство, освещённое малиновым пламенем их корзин-подсвечников, тёмные арки, окаймленные резьбой из переплетенных змей. И над всем этим нависает злобный череп, бог смерти, правящий своим храмом боли.
Циркулирующий газ собирается вокруг моих лодыжек, вздымаясь вверх через решетчатый пол. Я чувствую его едкий запах, ощущаю едкий привкус его составных элементов в глубине моего горла. В моем сознании вспыхивают образы, странные алхимические названия, которые я не узнаю, диаграммы молекулярных связей, которых я не знаю.
Что я знаю это на базовом, инстинктивном уровне, так это то, что этот газ предназначен для того, чтобы успокоить меня. Я чувствую, как что-то сжимается у меня в горле, биологическая трансформация, плоть перестраивается, чтобы защитить меня. Моё тело встает на мою защиту со скоростью, которой мои похитители явно не ожидали.
Я бегу к ближайшей арке, проносясь мимо бледной фигуры с рукой-лезвием. Я выскакиваю из тумана прежде, чем он успевает поднять его и расколоть мой твердый череп. Он падает, один из его красных глаз треснул и замерцал демоническим светом. Я слышу еще больше голосов позади себя, искаженных и бессмысленных, неполноценный язык, который мой мозг не может обработать. Слишком много вспышек света вспыхивает в моём черепе, соединения формируются в электрическом огненном шторме возрождения.
За пределами камеры пыток туннели представляют собой странную смесь стали и камня, сводчатые помещения, заполненные мигающими красными огнями и визгливыми воплями проклятых. Я проталкиваюсь сквозь них, не зная и не заботясь о том, куда иду.