Он приближается ко мне, его когтистые шаги подобны раскатам грома.
Он снова говорит, но я едва слышу его из-за шума в моем черепе. Огонь внутри меня всепоглощающий, моя грудь, словно звезда на грани превращения в сверхновую. Что бы здесь ни случилось, я не переживу этого противостояния.
Я вырываю у одного из рабов факел с шипящим пламенем и бросаюсь к зверю.
Когтистая рука тянется ко мне. Я пригибаюсь и перекатываюсь между его ног.
Я ударяю факелом по задней части его ног, по соединениям узлов кабелей и поршней. Маслянистая черная кровь брызжет из разорванной линии подачи. Летят искры, пока я машу пламенем над оголенными проводами и шестеренками.
Быстрее, чем я думал, зверь разворачивается и отшвыривает меня в сторону своим могучим кулаком. Удар яростный, но я чувствую, что он не так силен, как мог бы быть.
Неужели я так важен для моих похитителей, что они хотят захватить меня живым? Кто я такой? Что я значу для них, что они так хотят сохранить мою жизнь?
Моя грудь горит от травмы и удара, но раскаленная печь в моей груди представляет большую угрозу. Я боюсь, что она поглотит меня прежде, чем я смогу уничтожить этого демона.
Он топает ко мне, роняя свой молот, когда множество механических конечностей разворачиваются из его спины. Каждый из них оканчивается острым когтем или потрескивающим шипом. Они тянутся ко мне, но я слишком быстр, нанося удары своим самодельным оружием.
Моё тело поглощает меня, но за то время, что мне осталось, моя сила превосходит всё, что я могу постичь. Я подпрыгиваю в воздухе и раскачиваюсь на одной из пустых цепей, используя инерцию, чтобы ударить ногами по резной пластине в центре зверя. Он качается на своих когтистых лапах, пошатнувшихся от удара.
Я не даю ему шанса прийти в себя и прыгаю ему на спину.
Пластины его корпуса горячие. Я беру конец цепи и вбиваю крюк в металл его задней части. Его когтистые лапы изгибаются назад, чтобы сорвать меня с тела, но меня не стряхнуть.
Еще один удар крюком. Ещё раз. И ещё. Металл деформируется под ударами, и я бью по металлу, пока не смогу вонзить крюк глубоко в тело зверя.
В итоге, меня сбрасывают со спины этой твари. Я приземляюсь перед пылающим очагом его кузнечной печи, чувствуя, как его жар обжигает мою кожу. Дуги голубых молний танцуют над моими конечностями, пробегая по линиям моих шрамов.
Зверь бьется на крюке, паникующий, как выброшенная на берег рыба, пока ещё больше моих бронированных преследователей входят в его логово.
Пять воинов в доспехах, похожи на поврежденные костюмы, висевшие на цепях наверху.
Они окружили меня. Среди них фигура в белых доспехах, которые я сбил в храме боли. Его единственный мигающий глаз мерцает красным, и он приближается с длинным кинжалом с острым наконечником. Остальные держатся настороженно.
Или это из-за кузнечной печи, перед которой я стою…?
Осознание поражает меня. Это бьющееся сердце их владений.
Я отворачиваюсь от воинов и бью кулаком по стенам печи. Если я смогу уничтожить его, вся эта обитель проклятых погибнет. Сила, пылающая во мне, даёт мне достаточно энергии, чтобы разрушить металл, и я чувствую, как кости в моих кулаках твердеют, превращаясь в сталь.
Один, два, три. Металлические пластины разбиваются, гром от моих ударов, движимый силой, которую я не понимаю. Я никогда больше не познаю эту силу. Двое воинов подходят ко мне с боков, и я пытаюсь отмахнуться от них.
Меня никто не остановит!
Но они сильны и выносливы. Я кричу на них, но они оттаскивают меня от кузнечной печи. С последним всплеском огня моё тело наполняется силой, инстинктивная реакция на опасность.
Я отбрасываю их в сторону, когда другой вытаскивает длинный клинок, потрескивающий желтой энергией. Он говорит, его голос холодный и резкий. Я чувствую его угрозу и полностью верю в его желание подкрепить эти слова насилием. Из всех моих преследователей он один, похоже, не испытывает угрызений совести, убив меня. Но даже он сейчас колебался. Он что-то рявкает — команду?
Два великана снова бросаются на меня, пытаясь схватить за руки и оттащить прочь. Поодиночке я мог бы превзойти их, но вместе они настолько физиологически собраны, что увеличивают их силу в десять раз. Я реву в ярости, борясь с их силой, чтобы снова добраться до кузнечной печи. Жар яростный, обжигающий мою кожу и покрывающий пузырями краску на их броне. Он пузырится на их руках синими волдырями, отслаиваясь от краев плеч зелеными хлопьями.
При виде этого мой темп замедляется, что означает, что я достиг своего предела.
Их вес и сила ставят меня на колени, и я не в силах сопротивляться. Они, наконец, оттаскивают меня от моей цели. Я кричу и бушую, мечусь как сумасшедший в их хватке.
Палач стоит возле меня, занеся меч, когда передо мной встаёт воин. Я его не знаю, но сожалею, что не узнал. Его осанка царственна, даже благородна. Его доспехи изысканы по церемониальному, отделаны золотым и увешаны вековыми печатями. Он держит длинный посох, высоко поднятый и скрытый клубящимися парами. Его лицо скрыто за золотым забралом, но его осанка говорит о бремени, которое тяжело давит на его душу.