Роберт. А по смыслу?
Наташа. Не нужно, Роберт.
Роберт. Вы боитесь? Вам не разрешают любить иностранцев? Тем более из Америки? Да?
Наташа. Откровенно говоря, у нас не очень это любят... Но законодательство наше разрешает...
Роберт. Любить?
Наташа. В законе такого слова нет.
Роберт. Все законы обходят слово «любовь». А по-моему, это — самое главное слово в жизни. Я люблю свою маму. Люблю своего отца... Даже отца... Хотя у меня с ним есть очень большие расхождения... Я люблю своего брата, хотя он... (Замолчал.)
Наташа. Что такое, Роберт?
Роберт. Да... Он во Вьетнаме. Я это говорю только вам, Наташа. И мне печально...
Наташа. Роберт, это не печально. Это страшно.
Роберт. Так политика входит в личную жизнь, да?
Наташа. К сожалению, так.
Роберт. И с этого момента вы уже будете плохо относиться ко мне? Да, Наташа?
Наташа. Нет, Роберт, не буду... Мне искренне жаль вас.
Роберт. Его призвали, и он полетел... туда. Мама очень не хотела. Она писала мне. Я видел ее слезу на письме. Но у вас тоже призывают молодых людей в армию?
Наташа. Конечно.
Роберт. По-моему, ваш брат военный?
Наташа. Да.
Роберт. А в каких войсках он служит?
Наташа. Роберт, мы опять отошли от личной темы.
Роберт. Неужели у него такая секретная служба?
Наташа. Совсем нет... Он... старший лейтенант.
Роберт. А почему вы меня никогда не познакомите с вашим братом? Как его имя?
Наташа. Николай.
Роберт. Старший лейтенант Николай Хохлов, да?
Наташа. Да.
Роберт. Почему вы никогда не познакомите меня с вашими родителями? Может, им понравится американец Роберт Брайен? Да?
Наташа. Маме нравятся все хорошие люди на земле. А отец у меня умер после войны.
Роберт. Тогда я понравлюсь. Я обязательно должен понравиться вашей маме.
Наташа. А почему вы так к этому стремитесь?
Роберт. У меня есть один тайный план, который я хочу осуществить... Возьмите меня к себе домой.
Наташа. Когда?
Роберт. Сейчас.
Наташа. О, это будет несколько неожиданно.
Роберт. Понимаю... Вы должны согласовать этот вопрос с Министерством иностранных дел, Комитетом государственной безопасности, районным отделением милиции. Понимаю! Вам нельзя пригласить домой американца... Да?
Наташа. Я могла бы на вас рассердиться, Роберт. Но я уже сказала, что хорошо к вам отношусь... Идемте...
Роберт. Куда?
Наташа. Ко мне в гости. Я познакомлю вас со своими родными и, если он будет дома, со старшим лейтенантом Николаем Хохловым. Идемте!
Роберт. Да!
Квартира семьи Хохловых. У окна в кресле сидит, читает газету Тимофей Иванович Хохлов.
Хохлова (входя). Николай не звонил?
Хохлов. Не звонил. Со своими вьетнамцами, наверно, расстаться не может.
Хохлова. И Наташа опаздывает к ужину.
Хохлов. Накрывай... Первый раз, что ли?
Телефонный звонок.
Хохлова (снимает трубку). Слушаю... Да, Коля. Ну что ж ты, мы ждем тебя... Да, все... Наташи нет. Кто, кто? (Прикрыв трубку рукой.) С ним вьетнамцы.
Хохлов. Зови... У меня к ним вопросы имеются.
Хохлова. Приезжайте... (Повесила трубку.) С ним вьетнамцы и Марина.
Хохлов. Бутылочка есть?
Хохлова. По-моему, вьетнамцы не пьют.
Хохлов. Куры не пьют, и то потому, что рюмку держать не умеют, а петухи гребень в рюмку опустят, а потом клювом капли ловят... Ловят и с ног падают... Падают, а их тем временем в лапшу кидают.
Хохлова. Придумаете же...
Хохлов. Своими глазами видел, а потом ту самую лапшу ел...
Хохлова. Как это вы сами в лапшу не попали?
Хохлов. Кастрюли под меня не нашлось, на траве отлежался... Мне дружок рассказывал, водочка стронций полностью локализует и всякие яды из человека прочь уводит...
Хохлова. Чует мое сердце, Николай во Вьетнам собирается.
Хохлов. Военные всю жизнь в командировках. У них профессия такая — ездить.
Хохлова. Но во Вьетнаме война?
Хохлов. Сейчас всюду война... И в Африке и у арабов... Да и в Америке не пионерский лагерь «Валдай». Какие сражения с неграми идут!