Своего спутника, с которым Люси провела всего несколько часов, она практически не знала — сложно составить мнение о человеке, с которым за всё время перекинулся лишь парой скупых фраз. Но его страшный поступок говорил сам за себя, и уверенность в том, что при случае он бросит её, если не поступит с ней так же, как с тем парнем, крепла с каждым шагом. Смотря в широкую спину шедшего впереди Дракона, Люси уже не ощущала даже той иллюзии безопасности, что ещё совсем недавно создавало присутствие этого мужчины рядом с ней. Теперь она боялась его — до такой степени, что оставшийся путь решила проделать самостоятельно. Как и не предупреждать Дракона об этом. Кто знает, как он отреагирует на это сообщение: обрадуется или, наоборот, впадёт в ярость, а, может, лишь равнодушно пожмёт плечами? Проверять свои версии Люси не хотелось; уйти по-английски, не прощаясь и не благодаря (хотя это и было невежливо), казалось ей наилучшим выходом. Поэтому она сначала просто немного приотстала, замедлив шаг, а потом и вовсе остановилась, с досадой осознав, что совершенно не продумала свои дальнейшие действия. Прямой, как стрела, коридор без ответвлений, где можно было бы спрятаться, оказался не лучшим местом для побега. Возвращаться туда, где остался убитый Петух — далеко и страшно. Оставались только двери с левой стороны. Те самые, которые так старательно избегал Дракон. Но особого выбора не было, а отступать от задуманного Люси не собиралась. Внутренне обмирая, она потянула на себя ближайшую дверь. Ничего не произошло. Первый шаг дался ещё с трудом, последующие — гораздо легче. Но насладиться свободой не получилось — кто-то схватил её за плечи, толкнул к стене, вжимая лицом в шершавую поверхность, и навалился сверху, обдавая несвежим дыханием. От неожиданности и боли в ушибленном о стену колене Люси вскрикнула, и ей поспешно зажали рот, предварительно развернув и сунув под нос огромный тесак. Зато теперь она могла (насколько позволяла ситуация) рассмотреть нападавшего.
Это был мужчина, невысокий и худой; тёмные глазки-бусинки подслеповато щурились за довольно выпуклыми стёклами странных очков, похожих на те, что надевают для занятия плаванием. Тонкие ниточки усов над верхней губой постоянно шевелились, придавая ему сходство с тараканом-переростком, что на мгновение даже перебило страх — столь сильного чувства гадливости до сегодняшнего момента не вызывал в Люси ни один человек.
— Какая хорошенькая мадемуазель мне попалась на этот раз, — нараспев заговорил он, в такт словам помахивая ножом. — Очень жалко будет её убивать. Но что поделаешь? Так надо, так надо. Нет-нет-нет, милая девушка, лично против вас я ничего не имею, поверьте. Просто это игра, а выиграть должен достойнейший. Я, понимаете? Только я достоин стать le gagnant (победитель — фр.). Кому, как не мне, великолепнейшему мистеру Солу, носить это звание? Так что, мадемуазель, rien de personnel (ничего личного — фр.). О, mon Dieu (Господи — фр.), вы столь очаровательны. Мне будет приятно убить вас, в отличие от всех остальных. А вашу карту я заберу. На память. Adieu, mademoiselle (Прощайте, мадемуазель — фр.)!
— Отпусти её.
Люси торопливо зажмурилась — сложно было не узнать хозяина голоса, как и не понять, что он не на шутку разгневан, несмотря на спокойный тон. Так всегда разговаривал отец, случись ей — нарочно или случайно — чем-нибудь сильно раздосадовать его. Нет, видеть разъярённого Дракона Люси совсем не хотелось. Что он сделает теперь с ней? Вряд ли ему пришлась по вкусу её выходка. И даже если мужчина вернулся, просто так ей это с рук не сойдёт.
— О, посмотрите! — непонятно чему обрадовался Сол. — К нам на огонёк заглянул ещё один игрок. И, кажется… — он приблизил своё лицо к Люси — она почувствовала, как его волосы пощекотали ей лоб — и громко зашептал: — Кажется, вы ему приглянулись, мадемуазель. Нет-нет-нет, сэр, не отпирайтесь! — это уже было адресовано Дракону. — Я же вижу, каким предвкушением горят ваши глаза. Юная леди действительно charmante (очаровательна — фр.). И я мог бы… мог бы позволить вам avoir du plaisir (получить удовольствие — фр.). Но потом нам всё равно придётся её убить.
— Нам? — уточнил Дракон.
— Конечно, — подтвердил Сол. — Разве два здравомыслящих человека не смогут найти общий язык и стать друг другу utiles (полезными — фр.)?
— И чем же таким ты можешь быть полезен мне?
— О, mon ami (мой друг — фр.), я с удовольствием вам об этом расскажу. Но позже, позже, когда вы…
— Сейчас! — от грозного рыка Дракона у Люси немедленно свело низ живота.
— Не сердитесь, прошу вас. Если вам так не терпится… Я хорошо знаю этот лабиринт и могу показать самую короткую дорогу до его центра.
— У тебя что, была карта до начала игры? Откуда?
— Мистер Сол не раскрывает своих секретов, нет-нет-нет!
— Тогда почему ты ещё не там?
— А как же конкуренты? Неужели вы хотите с кем-нибудь делиться призом? Чем меньше игроков дойдёт до финала, тем больше достанется нам, разве не так?
— Что же ты со мной решил поделиться? — усмехнулся Дракон. — Я ведь для тебя тоже конкурент. Зачем же делать мне столь щедрые предложения и приглашать в союзники? — на последнем слове в его голосе проскочило откровенное отвращение — очевидно, внешний вид Сола тоже не доставлял ему удовольствия.
— В игре, как и на войне, нужно уметь не только устранять соперников, но и искать союзников. А вы, такой сильный и viril (мужественный — фр.)… Вы сможете защитить себя и меня — не все наши противники будут хрупки и слабы. Ну, что скажете? — видимо, Дракон ответил ему согласным кивком, потому что Сол, мерзко захихикав, снова наклонился к Люси и прошептал: — Прощайте, мадемуазель. Жаль, что не я убью вас, но можете утешиться тем, что вы умрёте от руки другого, довольно интересного представителя le sexe fort (сильного пола — фр.).
Пол под ногами едва ощутимо содрогался — Дракон шёл к ним, намереваясь выполнить свою часть сделки. Острый кончик ножа упирался Люси в шею, на корню задавливая любые попытки вырваться. Но как только он исчез, она тут же дёрнулась в сторону. Странно, её никто не пытался схватить или навредить любым другим способом. Зато откуда-то сбоку до неё донеслись звуки ударов, невнятные всхлипы, хрипы, затихающий крик… А потом наступила тишина, страшная в своей неопределенности. Хартфилия заставила себя открыть глаза. Сола нигде не было. Дракон стоял в стороне, спиной к ней, шумно дыша.
— Мразь, — прошипел он, сплюнув себе под ноги, и медленно повернулся. — А теперь ты.
— Не надо… пожалуйста… — Люси прижалась к холодной стене, из последних сил борясь с накатывающей дурнотой — страх перед Драконом, помноженный на недавние события, накатил с утроенной силой.
— Постарайся запомнить с первого раза, потому что я не люблю повторять дважды, — зло процедил сквозь зубы мужчина, подходя ближе. — Если ты ещё хоть раз попробуешь от меня сбежать…
Конец фразы она уже не услышала — в ушах резко зазвенело, мир перед глазами побледнел, сузился, а потом и вовсе исчез в тёмной клубящейся дымке.
========== Глава 7. Мост ==========
— Сколько?
— Лошадь, Кролик, Петух. Ты была бы четвёртой.
Люси устало прикрыла глаза. Виски немилосердно давило, под веками жгло, будто туда сыпанули песка. Тошнота отступила, но тело ещё было ватным. Хотелось лечь на ребристый железный пол и малодушно позволить себе отключиться. Она так устала. Сейчас даже тюремная камера не казалась настолько отвратительной, как в первые недели заключения. Только вот позволят ли ей туда вернуться? Вряд ли устроителям Игры нужны лишние свидетели. Никто из пропавших до неё девушек не объявился. Конечно, причина могла быть банальна — они просто не дошли до финала, встретив кого-то наподобие Сола или попав в одну из ловушек. Если же им всё же удалось выбиться в победители, где они сейчас? Получили свободу? А может, догнивают в какой-нибудь неизвестной могиле? Учитывая масштаб мероприятия под названием «Лабиринт», второе было более реально: те, кто придумал и организовал Игру, зарабатывают на ней огромные деньги и не позволят, чтобы осёл, приносящий золотые монеты, внезапно издох. Выигравших, вернее, выживших, заставляют молчать. А каким образом это можно сделать? Что б уж наверняка — только одним, весьма радикальным, зато надёжным. Стоит ли тогда так отчаянно бороться, если конец заранее предопределён?