Встать с первого раза не получилось. Он словно перестал до конца владеть своим телом — для каждого движения приходилось прилагать значительное усилие. Кое-как перевалившись на четвереньки, адепт поднялся затем на ноги.
Сколько прошло времени — неизвестно. По внутренним прикидкам — сказать сложно. Солнца видно не было, но Хаш почему-то решил, что уже за полдень.
Он наивно полагал, что недомогание вот-вот закончится. Но минуты текли в прошлое, а сила не возвращалась. Постояв на площадке ещё немного, Кэйран решил двигаться к месту встречи с наставницей. Всё равно пёс исчез, да и оговорённое время наступало.
Спуск с холма оказался непростым мероприятием — в его финале адепт поскользнулся и проехался по намокшему склону, пачкая одежду и тело. Но без серьёзных травм обошлось. Покачиваясь, походкой пьяного старика, он двинулся к тем кронам, где они с Амидо скрывались от дождя.
Соображалось быстро, но мысли получались рубленные, очень предметные. Абстракции совершенно покинули голову рыжего.
И снова — совершенно потерянное ощущение времени. Когда Хаш добрался до цели своего путешествия — он не смог ответить себе, сколько ему для этого понадобилось. С равным успехом он мог одолеть расстояние и за несколько минут и за несколько часов.
"Видимо, упражнения оказали воздействия. Я как выжатый фрукт. Аки никогда ничего не делает просто так."
Словно услышав его мысли, из зарослей, раскинувшихся на другой от сосен-укрытий стороне тропинки, показалась наставница. В правой руке Аки что-то держала, рассмотреть было сложно. Она пересекла разделяющую дорожку и вплотную подошла к Хашу.
От девушки тянуло странной смесью ароматов. "Раньше", — поймал Кэйран себя на мысли, — "Раньше я вообще не замечал, что от неё чем-то пахнет. Совершенно не предавал этому значения". Сейчас Аки благоухала лесом, хвоей, немного травой. Чем-то пряным, очень приятным, но совсем немного. И ещё один запах… От которого остаётся кислый привкус железа во рту. Сестра пахла кровью. До затуманенного сознания Хаша это дошло далеко не сразу.
Она присела на корточки перед адептом, заглянула ему в глаза.
— Брат.
Парень вздрогнул. Она не обращалась к нему с самого начала стажировки.
— Ты сейчас присутствуешь при очень важных событиях. Эксперимент… важнейший эксперимент в моей жизни подходит к концу. Он был сложным, непростым. Понимаешь?
Хаш тупо кивнул. На что-то большее его бы сейчас просто не хватило.
— Но сейчас… Или чуть позже всё закончится. Я хочу поблагодарить тебя. Без тебя я никогда бы не смогла завершить начатое дело.
Девушка подалась вперёд, и Кэйран почувствовал, как её руки обнимают плечи. Она уткнулась ему носом в макушку. В кронах шумел дождь.
— Спасибо тебе. Осталось совсем чуть-чуть.
На этих словах юноша ощутил, как в шею входит что-то острое и холодное. По телу пробежали мурашки, плеснуло жаром. Аки отстранилась, выпрямляясь.
— Вот и всё… Я буду должна уйти из деревни. Жаль, что пришлось проводить последние тесты так глупо, так открыто… Но они уже шли по следу.
— Что… Что ты мне вколола? — Кэйрана хватило только на сиплый шёпот.
— Это необходимо для финальной проверки. Если ничего не предпринимать, то в течении нескольких часов ты умрёшь, просто перестав дышать.
"Значит, у меня есть несколько часов". Мысль вышла совершенно отстранённой, Хаш просто констатировал факт. Никаких эмоций.
— Тебе необходимо попасть в больницу. Если этот тест окажется отрицательным — там тебе помогут.
— Я едва стою на ногах…
— Так надо. Сейчас здесь появится твой товарищ, Амидо. Он не в лучшем состоянии, но сможет помочь тебе добраться до госпиталя. Правда, не быстро. Это как раз необходимо.
— Но…
— Не нужно вопросов, брат. Мне пора.
Девушка спокойно развернулась и тихо растворилась в подлеске, не одарив Хаша взглядом на прощанье. Постояв ещё немного под кронами деревьев, парень захрипел и начал заваливаться на бок. С правой стороны тропы показался силуэт Амидо, устало бредущий сквозь мокрый лес.
— Как это могло произойти?
Вопрос, заданный спокойным, ровным тоном разбился о спину магистра Ронина, стоящего у высокого окна из которого тот наблюдал за суетой на площади Сёгакко.
Кеншин не очень любил свой официальный кабинет. Здесь слишком много света, слишком много звуков. Поэтому использовал помещение, расположившееся на втором этаже магистрата только в исключительных случаях. Сегодня получился как раз такой.