Лас развеял прямо над моими волосами большую горсть пепла, и держу пари мне лучше не знать, чей конкретно это был прах. Чья-то кровавая жертва, хочется верить, что она будет оправдана. Отпорол от тряпки на поясе, в прошлом бывшей одеждой, свёрток величиной с ноготь, на ладонь выкатился клубочек серо-зелёного цвета, похожий на скатанный шарик из трав. Развернул меня спиной к себе:
- Не смотри. Тебе ничего не грозит, ничего не бойся, тебе поможет сила Вод. Попроси Нэнья сохранить тебе жизнь, - склонившись, прошептал он мне на ухо.
Но меня трясло от страха и того, что он собирался делать. Путь для перехода одобрен Высшими лишь для одного, второй должен умереть, как говорил Антон, по другому не пройти сквозь грань. Если умру не я, то…
- Что ты собираешься делать?
- Не медли! - раздражается эльф.
Ненавижу, когда со мной так обращаются! Однако, сейчас не случай для выяснения отношений. Мы до сих пор во вражеском стане.
- Сохрани нас, прошу, - обратилась я к кольцу, чувствуя себя окончательной идиоткой.
Лас крепко схватил меня сзади за плечи.
- Не отпускай меня, что бы не случилось, или потеряешься навечно, - сдавлено промолвил он и начал оседать. Я падала под тяжестью мужского тела, хватаясь за его руки, как в кошмаре осознавая, что в данный момент Лас умирает! Комок, который он только что проглотил, был скорее всего из ядовитых трав. О, Высшие, помилуйте! - последнее, что промелькнуло у меня в голове и мир растворился.
Зрение ослепила вспышка, раскрывшаяся всеми градациями зелёного. Настоящий вынос мозга для того, у кого психика и так подорвана переменами последних дней. Как во сне я вижу деревья имевшие место быть лишь в природе Средиземья. Мозг как сгущёнка, мягко перетекал из полушария в полушарие. Русские фразы путаются с эльфийскими. Деревья сильно качались, горло сдавило спазмом подкатывающей тошноты подобно тому, как меня укачивало. Когда-то, наверное, во сне или в прошлой жизни... я сплю? Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что на самом деле не деревья качаются, а меня дёргает из стороны в сторону. Трясёт. Меня немилосердно трясут за плечи.
- Na ninlen tiro, Lumen! * - в голосе Ласа сквозит нешуточное беспокойство. Дважды замечала, что когда он действительно напуган - а случается сие крайне редко -он условно переходит на синдарин.
Давно он тут со мной сидит? Да прекрати же трясти меня как ёлочку, подарки на тебя не посыплются, только маты, и однозначно - не спортивные. Я с трудом подняла руки и взялась за голову, ибо она болталась и сфокусировала взгляд. Тряска прекратилась. До боли знакомая обстановка. Лас заглядывал мне в глаза, внимательно изучая, выискивая признаки проявления каких-либо симптомов.
- Прекрати, а то меня вывернет, - слабо проворчала я.
Эльф отпустил мои плечи, и устало провёл ладонью по лицу.
- Хвала Высшим, рассудок сохранился, - облегчённо простонал он.
Разве он и сам не мог понять, особенно с амулетом? Амулета нет на нём, странно.
- Где Камень слова?
- У моего сына.
Когда успел отдать? И почему он говорит на русском?
- Откуда ты знаешь мой язык?
- Выучил на твоей родине.
- Ты мне не сказал…
- Ты не спросила.
Да, уж. Господи, отчего так неистово разрывается голова? Приступ боли заставил замолкнуть. Я замерла, пережидая. Приучилась не показывать свою боль никому, но Ласу по определению доподлинно известно обо мне всё, моя голова давно стала его бессменной вотчиной. И без камня он мог увидеть всё.
- Больно тебе, - молвил эльф и полез рыться себе за пояс.
- Нет, - соврала я.
- По глазам вижу, что больно, они чернее бездны морийской. Пей, - он сунул мне под нос серебряный округлый сосуд по форме напоминающий кокон, на проверку оказавшийся в реальности мехом оплетённым серебром. Где он их берёт?! А кролика он у себя в штанах не держит случайно? Быстрым рывком подняв мой подбородок, эльф наклонил мех. Жидкость полилась в рот, рефлекторным движением я сглотнула. Боль стремительно отступала, возвращая способность размышлять, чувствовать. Вместе с тем вернулась тревога за родных людей.
- Они нас найдут? Это всё же Высшие? Элронд их слуга? Что происходит?
- Сомневаюсь, что мы нужны Высшим, - эльф утомлённо прикрыл веки.
- Какого?.. - подавляю желание выругаться я.
- Тот самозванец, что пытал нас - не чета Созидателям. Я их видел, слышал, обращался, чтобы найти тебя. Говорю тебе: Высшие не снизойдут до пыток. Познание их сущности - самая страшная пытка.
- Как считаешь, они успели скрыться? - спросила я.
- Надеюсь, - он без подсказок знал, что речь шла о сыне и Антоне.
Про брата и подругу не спрашиваю, не смею и надеяться. Мы смотрели в глаза полные печали. Смотрели друг на друга и понимали. Были едины в своём горе.