Эльф закрыл глаза, словно пытался скинуть с себя что-то тяжёлое:
- Нет, тела не осталось. Ты исчезла без следа на руках короля людей, после того, как я перерезал тебе горло нашими же клинками. Элессар настоял на проведении обряда. Странник бесконечно напоминал, что твоя кровь на моих руках, доводя до безумия. Моя несдержанность привела к твоей смерти. С Эллесаром мы передумали всё, что можно. Решили, что тебя прибрали Творцы, так же как и послали. Поэтому я обращался к ним за помощью, не мог поверить, что ты ушла безвозвратно, думал ты у них, но всё оказалось страшнее, - продолжал Леголас.
Его поступки, слова имели теперь другой смысл, нежели я себе возомнила. Можно ли данное объяснение посчитать за признание вины? Пока я обдумывала эту мысль, эльф извлёк на свет приснопамятный шёлковый шарфик. На шёлке темнело бурое пятно.
- Твоя кровь, - прозвучало от него как «моя жизнь», - из-за него я не поверил в твою смерть. Покуда с тобой есть частичка меня, ты будешь жива, будь между нами сотни веков и лиг. Со мной была часть тебя. Это нас спасло. И наш сын.
- Говоря там на кухне, что не забыл, как убил меня, ты имел в виду слова Элессара?
- Да, я уже сказал – он доводил до отчаянья своими словами. И делал это со мной специально.
Посмотреть в глаз эльфу я трусливо не решалась. А он боялся коснуться меня.
- Бывало, я оборачивался по привычке посмотреть на тебя и не сразу понимал, почему тебя нет рядом, - прошептал он мне в затылок, наклонившись очень близко. - Твой образ преследовал меня, стоило забыться на миг, и наяву. Однако, стоило тебе появиться воочию, кошмарам приходил конец. В темнице я увидел тебя и решил, что начался мой новый кошмар. Но то была ты.
Какая сила позволила ему выжить? Та же, что и мне. С ума сойти! Дождалась. Оказывается, Лас не собирался меня укорять. Он чувствовал вину за свой проступок! Его действия продиктованы чувством вины.
- Встретив вас, я понял, насколько высока цена за услугу Высших. Элессар приказал: какой не была бы цена, я должен её заплатить. Советники убеждали, что никто не возвращался из обители Созидания, и все слова - пыль. Я шёл в надежде лишь увидеть тебя в последний раз. Когда я понял, что вы с Энтоном держите на руках моего сына, тогда я ощутил на себе всю мощь их власти. Высшие всегда знают, что брать и берут не просто самое ценное, они забирают всё. После расплаты ничего не остаётся. Как я должен был выбрать одного из вас? Это всё равно, что выбирать вид своей смерти. Я слишком поздно нашёл способ обойти их условия, - от его дыхания волосы на затылке шевелились. Я не могла этого вынести, это было слишком, все чувства разом взорвались внутри и горели, причиняя душе невыносимые муки. Я просто не могла этого вынести в одиночку, я повернулась и вцепилась в него, как в громоотвод. Мы долго так стояли, черпая друг друга как могли. Грелись теплом, эмоциями, чувствами.
Из-за нападения, исходное направление к пещерам Трандуила изменили на кратчайший путь по прямой. Оставшаяся нам дорога заняла три дня. Посовещавшись, нас с Леонидом разделили, на всякий случай. У меня даже оружие отобрали, и окружили охраной так, что я своего носа едва видела. За каждым из нас в отдельности следили в оба по пять пар глаз неотрывно. Нахмуренные и молчаливые царевич Леголас и капитан Казанцев уже не спорили как обычно. Не поверю, что они не нашли разногласий, что подтверждает их и мои самые худшие опасения. Скорее всего сошлись на самых плохих мыслях. Из-за плотной охраны, отлично организованной, я не могла близко подобраться к сыну. Но поделать ничего не могла. Чему меня успел выдрессировать эльф - это долготерпению. Ценное качество, в какой раз убеждаюсь.
На подступах к пещерам Трандуила, конвой передал Леонида из рук в руки пограничной охране. Антон тихо шепнул Ласу, думая, что я его не слышу:
- Позволишь ей так войти?
Я не поняла его слов, пока эльф не указал рукой на мои джинсы.
- Снимай.
Чего?
- На тебе не должно быть ничего твоего, только от предназначенного, это закон и древняя трациция, - пояснил Антон.
В свете нашей последней приватной беседы настроения на возражения не было, я подчинилась. Едва успела их стянуть, опираясь на руку друга, как штаны подхватили, и последняя одежда, напоминающая о моей независимости, исчезла. Ноги обдало холодком. Благо, эльфийское «кимоно» колени скрывает.
Не спрашивая согласия, царевич взял мою руку.
- Мы с тобой войдём с парадного входа.
Непривыкшая к его прикосновениям, я по инерции отдёрнула ладонь, придвинувшись к Антошке, эльф не ожидавший дальнейшего сопротивления, не удержал. Да и держал ли?..
Охрана недоумённо переглянулась. Очевидно здесь не положено возражать царевичам. Лас, не желая терять лицо, решительно двинулся ко мне, но Антон остановил его.