- Прислушиваться дальше, иль ответить? - с придыханием произнёс Антон по тексту и продолжил издеваться надо мной и Шекспиром (кстати, моим любимым поэтом!) вот сейчас только я одна его иронию вижу? Каждый в нашей труппе называл его как хотел - он ни на что не обижался, и только я называла его официально и уважительно Антоном супротив панибратских - Тоха, Тошка, Тошенька, Энтони и прочих иных слащавых прозвищ широко распространённых в нашем коллективе. Максимум, изредка, я могла позволить себе «Антошеньку». И это слово выражало крайнюю степень моего бешенства, после него наш весёлый моторчик моментально останавливался и спешно скрывался с ристалища.
- Лишь это имя мне желает зла! Ты б был собой, не будучи Монтекки...
На этой фразе я заметила, как лицо моего мучителя изменилось. Антон вдруг поднял руку пытаясь указать на что-то позади меня. Оглянуться не успела...
Проснулась я от запаха табака. Очень крепкого табака, такой даже мой отец не курил, когда ещё жив был. Первое, что я увидела - внимательные глаза, рассматривающие меня из-под кустистых бровей с интересом и добротой. В серых зрачках плясали озорные золотистые искорки. И ещё - это были знакомые глаза, знакомый издалека образ. Я вгляделась в стариковское морщинистое лицо: щёки и лоб загорели, нос лоснился от солнца, длинные усы переходящие в длинную бороду, смешно пошевеливались над губами, шептавшими под нос какую-то молитву. Как всё странно...
Окинула взором местность. Природа кругом великолепная, достойная кисти великих художников. Зрение напрягалось от переизбытка необычной яркости красок, разнообразия оттенков травы и листвы. Небо светилось сочной синевой. Заметив, что я проснулась, дед в шляпе усмехнулся, уселся рядом и запустил руку в недра своих необъятных одежд. Меня посетило déjà vu. Я отстранённо наблюдала за ним и пыталась вспомнить, где я могла его раньше видеть? Ладно, попробуем встать - не выходит. Как оказалось, я завернута в плащ из мягкой и тёплой ткани. Старик безмятежно улыбался, глядя на мои манипуляции, и раскуривал трубку. Так вот что он искал. Как они только трубки курят, от них же задохнуться можно?.. Мама, о чём я думаю?! Где я вообще нахожусь? Наверное, растерянность ясно отразилась на моём лице. Дед рассмеялся, и я вспомнила, почему мне так знакома его серая остроконечная шляпа... я этот фильм раз двадцать видела. А образ из книг наизусть помню. Просто он чуть отличается визуально от киношного персонажа.
- Гендальф, - неуверенно произнесла я, наблюдая за его глазами.
Старик сразу перестал смеяться. Нет, я сошла с ума или начиталась Толкиена. Впрочем, всё виденное мной в данный момент подтверждало обе версии. Сошла с ума, предварительно начитавшись Толкиена. Как ещё объяснить то, что я в театральном костюме нахожусь далеко не в городе, судя по всему, а рядом персонаж из сказки. Разве подобное возможно? Возникло желание оглянуться в поисках съемочной группы. Никого не было лишь лес и телега, на которой я так и сидела завернутая в плащ. Хотелось рассмеяться и зареветь одновременно. Сдают мои нервы, совсем ни к чёрту уже.
- Вы актёр? - спросила я старика, взяв себя в руки, выпутываясь из свёртка материи.
Вместо ответа он нахмурился и снова принялся копаться в складках своего огромного плаща. Отыскав требуемое, старик одобрительно крякнул и протянул мне раскрытую ладонь. Я увидела небольшой камень, закреплённый на веревочке, сплетённой из белых тонких нитей похожих на волосы. Дед жестом показал мне, что его нужно надеть.
- Теперь мы можем говорить, - удовлетворительно пояснил старик, когда камень оказался у меня на шее. - Откуда ты будешь, дитя?
Может я и молода, но ко мне уже давно никто не обращался как к ребёнку. Одно то, что раньше я всех друзей стала самостоятельно зарабатывать и жить отдельно от родителей, давно снискало их уважение. Мы с Антоном являлись инициаторами проекта, не смотря на всю его бесшабашность, он повзрослел очень рано, как это и бывает, когда у тебя нет родителей.
- Ну, положим, я уже далеко не дитя, - невежливо огрызнулась я.