Я запустила руку себе за тунику, - внезапно обдумывая кое-что. Вынимая бережно хранимый подарок Галадриэль. Есть у меня одна мыслишка, - как говаривал один герой. По преданию и по книге - кольцо Нэнья, подаренное мне лесной Владычицей, способно исцелять, если уметь призывать целительную силу Воды. Но я совершенно не представляла сей процесс. И спросить сейчас не у кого, единственный эльф в пределах досягаемости находится без сознания, его душа уже на пути в иной мир. Единственное, до чего я додумалась - надеть кольцо Вод на его палец, мысленно от всей души попросив древний артефакт помочь бедному эльфу, и заметила, что рука царевича заметно потеплела.
Минут пять я сидела в ожидании результата. Ничего не происходило. Леголас по-прежнему пребывал в лежачем и бессознательном положении, не размыкая век. Я загипнотизировано наблюдала за ним, положив подбородок на простыню у его плеча. Верхняя губа царевича приподнялась, обозначив вдох. Неужто просыпается?
Мне бы подскочить да бежать со всех ног, но вместо того, я склонилась к лицу кронпринца, проверяя свои предположения, забывая обо всех предосторожностях. Я просто должна убедиться, что он дышит, что ему лучше. Что кольцо действует. Опасная дистанция. Ещё полдюйма - не устою, слишком долго я сидела близко к нему. Не оторваться теперь. Словно предчувствуя, эльф распахнул небесно-голубого цвета глаза и стена, которую я так усердно воздвигала между нами, осыпалась. И я преодолеваю последние несчастные полдюйма, поздновато сознавая своё поражение. Наши губы соприкоснулись, стирая последние преграды.
Словами это не выразить. Казалось, я получила, наконец, чего вечно хотела, не подозревая, как оно необходимо. Эльф не обманул: это действительно жажда, не оставляющая ни на минуту, невыносимая, принимаемая скорее за боль. Меня окружили крепкие и нежные руки. На миг стало боязно открыть глаза и увидеть действительность на его лице снова. Поэтому, я просто обхватываю ладонями его голову, отметая свою гордость в сторону и посылая все принципы в черту, льну к нему всем телом. Несравнимо со своей крепкой комплекцией, он очень бережно переворачивает меня на кровать через свой торс, нарочно задержав сверху. Оказавшись на спине, под его тяжестью, я могу думать только о том, как неимоверно хорош наш поцелуй. Эльф медленно подплавляет под себя моё вмиг ослабевшее тело. Он не отнимает губ от моей кожи, не прерываясь, не перестаёт касаться везде, словно боится отнять руку. Он тёплый, не горячий как другие, - то ровное, спокойное тепло, оно согревает и дарит умиротворение. Мне не хотелось его прерывать, как не хочется прерывать предутренний сон. Вот оно, воистину исцеляющее волшебство кольца Галадриель! Или магия Предназначения? Уже неважно. Тесные объятия, бесчисленное множество поцелуев... это счастье нескончаемо. Всё моё существо охвачено великим ощущением ПРАВИЛЬНОСТИ свершения. Единственное желание - зацепить каждый момент и намертво занести в память. И чтобы оно не кончалось.
Каждое его движение, когда мы становимся единым организмом, дышим одними лёгкими, живём одним сердцем, я навсегда запомню. Каждую клеточку его гибкого, мускулистого тела. Каждое его прикосновение, нежное и властное. Непостижимо, как я могла противиться столько времени?! Всё, что было до нынешнего момента, утратило свою ценность. Для нас двоих есть только мы: его губы, его пальцы, мои губы - все слилось воедино...
По старой многолетней привычке я раскрыла глаза перед рассветом. Памятуя о случившемся ночью, воззрилась на спящего эльфа. Леголас спал, трогательно приоткрыв губы. Восстанавливался после ранений. Спящие мужчины так похожи на детей. Не упуская редкую возможность, отчаянно краснея, исследую жадным взглядом, что не узрела под покровом ночи. Волосы разметались по простыням, хотелось их собрать и заплести, пока он не видит, насладиться их мягкостью и шёлковой гладкостью. Чрезмерная бледность выдавала в нём болезненную слабость. Рука царевича на моём плече чуть дёрнулась, его тёплые пальцы совсем рядом у моей щеки, стоит лишь повернуть голову и можно коснуться их губами.
Царевич поднял угольно-чёрные ресницы и принялся любоваться мной. Именно любоваться: в его глазах облегчение, понимание, желание. Ни крупицы гнева, снобизма и страха. Так непривычно. Окутанная ароматом манго, под его лишённым привычного снобизма взором, я начала надеяться, что могу что-нибудь построить на руинах собственной судьбы. Прямо сейчас я чувствовала настоящий покой посреди войны. Антошка, ты был бы счастлив меня видеть, ты ведь хотел, чтоб мы сошлись. Кажется, я знаю, что расскажу тебе в первую очередь, когда найду.