- Начинай исповедь, - потребовал Антон, разделывая птичью тушку на кусочки, не поворачиваясь ко мне.
- А смысл? Ты был прав, наломала я дров, целую поленницу, - вздыхаю.
- О коте Шрёдингера слышала? Мы как тот кот в ящике с ядом. Одновременно и живы и мертвы.
- Казанцев, ты, вроде, гуманитарий, - напоминаю я.
- Все мы в нашей группе гуманитарии, кроме тебя. Все хотели поступать в «Щуку» - там типа, посвободней. Обзавестись семьей, заниматься делом, которое нравится, жить как все... Не получится как все! Не выйдет, понимаешь? Разве ты не видишь, что мы другие? Люди вокруг нас другие.
- Нет, люди те же, это мы по-другому на них смотрим, - я взяла бокал, повертела в руке, не решаясь попробовать шампанское во второй раз.
И снова это испытывающее безмолвие. Антон готов ждать до скончания века. Я сдаюсь и начинаю говорить. Тихо, печально. Антон, выслушивая мою повесть, самозабвенно уплетал курчонка с салатом. Я вяло ковыряла овощи.
- Дубина! - воскликнул он сжав в руке вилку, когда я дошла до драматического финала своей истории, благоразумно удержав из повествования интимную сцену во врачевальной палате. - Чёрт побери, я сделал всё, чтобы вы жили долго и счастливо! Только вы - двое идиотов умудрились превратить сказочный сценарий в шекспировскую драму с печальным концом. Придушил бы обоих!
Антон принялся метаться по кухне, словно тигр в клетке, останавливаясь то у мойки, то у стола. Я понимала беззлобность его стенаний. Понимала, что это лишь эмоции. И потому ждала, пока он выговорится.
- Леголас, тротил ему в дышло! Додумался скандалы устраивать, женился бы - потом и бил посуду в замке.
Я затравлено взглянула на друга, он крайне редко повышает голос, сейчас наступит моя очередь раздачи.
- Ладно, - неожиданно сказал парень. - Обидно, досадно, но ладно. Надо переварить всё и подумать, что делать. Давай вмажем и покурим на балконе, ты всё ещё «Кентом» балуешься?
Выволочка, похоже, отменяется. Боязливо покосившись на бокал, я кивнула.
В понедельник, терапевт, осмотрел меня, и выдал направление не на гастроскопию, а к гинекологу. Представительного вида дядечка поставил меня на весы. Тридцать восемь!
- Женщина, у вас вес не взрослого человека. В таком весе вы не родите. Два килограмма до дистрофии, о чём вы думаете?
Что за...?!! Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего! Я так отвыкла от женских проблем, что напрочь забыла про возможность беременности. Да какая, там, беременность, у меня месячных не было почти двадцать лет. Блин, и не будет. Да у нас же всего один раз было! О чём я думала? Высшие, как мне быть?!
Неожиданно голову посетила мысль - судьба даёт мне второй шанс. Я могу исправить ошибку. Может, моё предназначение в том, чтобы родить и вырастить этого ребёнка? Если с предназначением не получилось.
Мне выписали кучу витаминов, иммуностимулирующие, глюкозу. От врача возвращалась я в глубокой прострации.
Впереди постановка «Федота». Чёрт. На работу я сегодня вообще не настроена.
- Чего так долго? - встретила меня обеспокоенная Лерка.
- Сейчас, уже иду, - я на ходу скидывала джинсовку.
- Не торопись, холл занят - Антошка занимается с малолетками, «Федота» на сегодня отменили. Ты от врача? - по тону Лерки, я поняла, что она чем-то сильно недовольна, только неизвестно чем именно.
Я кивнула, не потрудившись спросить, почему отменили постановку.
- Вид у тебя бледненький. На обследования направили? Что пришлось глотать? - сочувственно поинтересовалась подруга.
- Витамины для беременных, - огорошила я подругу. - И, по-моему, меня от этого коктейля сейчас вывернет.
На сцену вынесли рояль, за ним Антон трудился над робеющей несмышлёной школьницей. Уроки приносили хороший доход, и мы не отказывались от предложений. Я залюбовалась: Антошка как всегда на высоте - мог, не напрягаясь любой женщине вскружить голову, внушить девушке что угодно. Выработанные годами фирменные «казанцевские» повадки работали и впечатляли. Пригнувшись подбородком к плечу девчушки, он обволок её руками, нажимая вместе с ней на клавиши:
- Вторая октава, отсюда вступаешь, - бархатно мурлыкнул парень.
Залепленная лейкопластырем челюсть нисколько не портила романтический образ. Ученица краснела, смущалась, но выполняла команды как положено. Любо-дорого посмотреть! Неважно кто из группы пользовался бОльшим расположением, - голубые глаза пленили шелковым взглядом, он обольстит, кого захочет. Рано тебя списывать в тыл, дружище, рано.
Мне внезапно стало не хватать воздуха. До окна не дойду.
- Антон ты не мог бы открыть форточку?
Антон окинул меня встревоженным взором.