Из всего прочего, бросание ножей стало одним из моих любимых развлечений (коих здесь водилось не особенно много), в отличие от тренировок, на которых так не хватало спарринга и контроля со стороны. Я могла полагаться лишь на свою память. Но и в ней я не могла быть целиком уверенной. Но как можно «вживить» в мозг мысли, которые раньше считались неправильными? Как заставить себя поверить в то, чего не существует? Мой разум, как мне думалось, испещрён дырами, что швейцарский сыр. Я не считала себя сумасшедшей, но разве это не есть первый признак слабости ума?
Время шло, я научилась не скучать по родине. Приступы меланхолии сошли на нет, поначалу, я просто запретила себе эту эмоцию, но лет через десять это состояние стало настолько привычным. Вернусь, тогда и буду плакать, кричать, смеяться и всё остальное. Потом, всё потом. А пока... буду просто жить.
Мы с Фродо подружились. Очень подружились, при сложившихся условиях других вариантов у нас не было. Мы беседовали на разные темы, на любые темы, кроме Кольца – тут я боялась сказать лишнего. Дискуссии зачастую продолжались до поздней ночи, я рассказывала ему про свой мир, младший Беггинс учил меня традициям хоббитов и эльфов, языкам, которыми владел, благодаря таланту своего дядюшки. Я его учила своему русскому языку. На время фонетических уроков подвеску с камнем приходилось снимать. Сначала без неё я ничего не понимала, и мы изъяснялись жестами. Времени у меня снискалось предостаточно, девать его было совершенно некуда, так, скоро я стала обходиться без камня. Через семнадцать лет к возвращению Гендальфа в моей копилке знаний было уже три языка: хоббитский, эльфийский (Синдарин и немного из Квенья), и общепринятый - самый ходовой на территории Средиземья, язык. Данный набор пока исчерпывал лингвистический запас Фродо, приобретённый от любимого дядюшки. Я искренне обрадовалась, когда Фродо попросил научить его «моему» языку. Именно благодаря Фродо я не сошла с ума, смогла сохранить и передать частичку самой себя, чтобы окончательно не затеряться и не раствориться в этом мире.
Пуще всего мы постоянно соревновались в кулинарном искусстве. Знает ли, уважаемый читатель как великолепно готовят хоббиты? Какие удивительные специи у них хранятся? А скольким способами приготовления картофеля они владеют?Каждый из нас пытался удивить другого своими способностями. Я угошала Фродо нашими домашними салатами. Фродо потчевал меня запеченными овощами на вертеле, политые таким соусом, что любой шашлык покажется жалким издевательством. А Сэм посмеивался над нами и говорил, что готовит несравненно лучше нас двоих, вместе взятых. Хоббиты гораздо лучше людей готовят грибы и овощи - они, подобно эльфам мясо употребляют не часто. Что не смутило меня нисколько, потому как мы с братом считали себя вегетарианцами.
Сэм оказался одним из немногочисленных друзей Фродо, который вёл тихую, затворническую жизнь, выбирался в люди лишь на дни рождения друзей. За годы отсутствия Гендальфа два хоббита стали мне близкими друзьями в этом одновременно чуждом и теперь родном мире, единственными, с кем я общалась каждый день.
Их жизнь стала теперь и моей жизнью. Их мир – моим миром. Я научилась получать удовольствие от самых простых вещей. Просыпаться вместе с солнышком. Умываться ледяной бодрящей водой после тренировки и варить кофе на дровяной печи в медной закопчённой турке. Самый вкусный кофе в моей жизни. Затем, расположившись в беседке, попивать его на свежем воздухе, наблюдая, как Сэм приходит и занимается растениями, в которых души не чает. Вынуть из печи свежую выпечку, и вдохнуть её такой уютный ванильный аромат. Прогуляться с Фродо, Сэмом и Пином до соседнего леса за корзинкой грибов к ужину. Одно я пропустила, не заметила или не хотела замечать. Его постепенно меняющееся отношение ко мне. Сюрприз пришёл, как всегда, откуда не ждали.