– Лейли... можно на «ты»? Прекрасно выглядишь, – он встал, чтобы усадить меня поудобнее, я опять впала в немое созерцание и могла только кивать и улыбаться. Он замечал, его это забавляло, я видела. Сев напротив, Райн открыл меню и шутливо указал мне глазами на моё: – Выбирай, я сегодня угощаю. А завтра ты меня угостишь, в студенческой столовой, умираю от любопытства, так хочу её увидеть.
Я округлила глаза, он улыбнулся и шёпотом сказал:
– Я прочитал все твои статьи во всех верхнегородских журналах, и прошёлся по всем рекомендованным тобой ресторанам, кроме столовой, туда меня не пустили без студенческого билета. Но я полон решимости.
Я крепко зажмурилась, заранее в ужасе от перспективы прикосновения этих рукавов к тем столам, Райн тихо смеялся и листал меню, с улыбкой сказал:
– Ты прекрасно пишешь, кратко, но предельно точно и честно. В нашей работе это ценный навык.
Я опять улыбалась и смущалась, не в силах сказать в ответ ни слова, листала меню, не видя ни строчки, Райн меня не торопил. Он дал мне время прийти в себя, стал обсуждать блюда и забавные названия коктейлей, мягко подводя меня к мысли, что сделать заказ рано или поздно всё же стоит, и через время я достаточно привыкла к его сиянию, чтобы вернуть себе способность связно мыслить и сделать наконец заказ.
Нам принесли напитки, Райн сделал глоток, на миг закрывая глаза и прислушиваясь к своим ощущениям, я замерла – я это уже видела, не раз и не два, так делал не только Алан, так делала Никси. Может быть, она не была так восторженно погружена в свои эмоции, но она всегда к ним внимательно прислушивалась, и я теперь очень остро это замечала во всех.
«Он тоже инкуб.»
– Можно неприличный вопрос? – шёпотом спросила я, он посмотрел на меня с заинтригованной улыбкой, я добавила: – О родословной.
– Демон ли я? – игриво улыбнулся Райн, изобразил честное лицо и протянул: – Нет. Ну, может, чуть-чуть. Совсем капельку. Инкуб, – он смотрел на меня сияющими глазами поверх края стакана, делая ещё один глоток и прищуривая, но не закрывая глаза, как хитрый лис, который делает вид, что пришёл к рыбаку совсем не для того, чтобы выпросить, или, не приведи Создатель, украсть рыбу. Просто так, посидеть неподалёку, давая полюбоваться собой, таким сверкающим и самую малость голодным. Не то чтобы он не мог поймать себе рыбу сам, но эти тонкие лапки и эта грязная вода, ну зачем, если вот сидит такой добрый и щедрый рыбак, любуется великолепной золотистой шубкой, между прочим, совершенно бесплатно, исключительно из душевной широты этого божественно совершенного создания.
Я улыбнулась и опустила глаза, он спросил:
– Какие-то проблемы с инкубами?
– Никаких. Просто в моём окружении их становится слишком много.
Он пожал плечами:
– Потому что они самые плодовитые из демонов, их все любят.
– Это да.
Он понизил голос и добавил с долей интриги:
– Но в инспекции Альянса гораздо больше любят Тёмных Вестников. И твоя тётушка Айну там на очень хорошем счету.
Я подняла ладони, спеша его остановить до того, как он скажет лишнее:
– Тётя не рассказывала мне о своей работе, и я думаю, она не хотела бы, чтобы рассказывал кто-то другой.
– Как пожелаешь, Лейа Лилерин, – с довольной улыбкой пропел он, – за это я тоже люблю Вестников. А ещё за то, что я им совершенно не интересен. – Я непонимающе подняла брови, он пояснил с каким-то грустным удовлетворением: – Конфликт сил.
– Как это?
– Моя сила инкуба на тебя не влияет, вообще.
– Влияет, – смущённо призналась я, отводя глаза, он рассмеялся:
– О, поверь, нет! Я тебе просто приятен, как пейзаж, не более. И ты не представляешь, как это ценно. – Я посмотрела на него с недоверием, он вздохнул: – Когда живёшь всю жизнь в роли сладкого леденца для всех вокруг, и в тебе видят только источник сиюминутных удовольствий... Учишься ценить бесстрастность.
И я опять невольно думала об Алане – вроде бы, он по этому поводу не страдал.
Райн опять послал мне гипнотизирующий хитрый взгляд поверх бокала, и шёпотом предложил:
– Расскажи мне, что тебя радует.
– Запах сирени, – улыбнулась я, он улыбнулся шире, с долей самодовольства:
– Я знал! Ещё?
Я задумалась, даже глаза закрыла, чтобы выловить из памяти короткие приятные моменты, которыми хотелось бы поделиться.
– Шум фонтана на проспекте Содружества, на пересечении с бульваром Поэтов, там такой специфический фонтан, необычный, каскадом, в нём всегда много пены. У него такой звук... глухой немного.
– Здорово. Я схожу, я запомнил. Ещё?
– Грейпфрутовый сок, – я приподняла стакан и тихо рассмеялась, решила передать инициативу ему: – А тебя что радует?
Он посмотрел на воду за оградой террасы:
– Меня радует чистота воды в этой реке. Я недавно из человеческого мира, в котором очень грязно, я неделю ходил в человеческой одежде, потому что там по-другому никак. Здесь переоделся, прямо выдохнул. Очень приятно, – он посмотрел на свой рукав, я тихо призналась:
– Тебе очень идёт эльфийский костюм.
– Спасибо, – он окинул взглядом мои рукава, – тебе тоже. Эти камни были на пике моды во время Альфейна Тирисса, он любил сочетание фиолетового и белого с серым, постоянно рисовал такие цветы и украшал свои работы такими камнями. Я тогда заканчивал Школу Света, и у нас выпускной был во дворце, там было всё фиолетовое, вообще всё, такая ностальгия.
«Альфейн Тирисс был придворным художником совсем недолго, всего лет сто. И фиолетовый он возлюбил под конец своей службы при дворе, это было примерно тогда, когда там училась моя тётя Айну, они с Райном ровесники. Ему около семисот лет, примерно так я и думала. Но не стоит заострять на этом внимание.»
Я спросила:
– Ещё что тебя радует?
– То, что ты выбралась. Я приехал позавчера, самую малость опоздав на суд, и как раз застал панику вокруг исчезнувшего здания, – на его лице появилась тихая скорбь по весьма скромным чужим успехам, он посмотрел на меня и сказал, как будто извиняясь: – У меня не было полномочий вмешиваться, так что я просто наблюдал. Но в отчёте напишу... многое. Ты знакома с Уллиниэль ле Гриннэ?
– Это моя соседка по комнате. Мы не особенно много общались, но моё личное мнение – она невинное дитя, оказавшееся в сложных обстоятельствах не по своей вине, ей было очень тяжело в этом городе с самого момента приезда. В ней не было злого умысла, просто... ошибка. Никто не пострадал. На самом деле, насколько я могу судить изнутри этой ситуации, все причастные получили такой интересный опыт, который мало где можно получить, – я подняла на него глаза, пытаясь оценить эффект, Райн улыбался, как будто насквозь видит мои попытки оправдать Улли, но мешать не собирается. Я сделала вид, что рассказываю это просто от избытка эмоций, чтобы поделиться интересным фактом: – Там друиды вырастили хлопок из рубашки. Они не поняли, как они это сделали, но это факт. И в переливании силы опыты продвинулись очень существенно, на дополнительных у ис'Тера такого прогресса не было.
Он улыбнулся с долей уважения:
– Я смотрел видеозапись, где ты объясняешь про переливание. Это очень здорово, Лейли, я это покажу специалистам, если ты не против.
– Показывай, это не секрет.
– Так и запишем, «не секрет», – шутливо кивнул он, я рассмеялась, он опять изобразил серьёзность: – Давай дальше, следующий вопрос. Что тебе было любопытно в последнее время?
– Созревание инкубов, – мрачновато улыбнулась я, он поднял брови, я закатила глаза и шепнула: – Не спрашивай, я не хочу это обсуждать. Что ещё... Боевая магия.
– Почему? – он перестал улыбаться, я тоже невольно стала серьёзнее, призналась:
– Потому что мне не нравится чувствовать себя уязвимой. И не нравится, когда рядом есть кто-то сильнее меня. Я себя неуверенно чувствую тогда.
Я смотрела на него, судя по его ответному взгляду, как-то так, как он не хотел бы, чтобы на него смотрели. Он как будто отодвигался, чтобы не касаться моих слов и моих чувств, мне стало неловко, я махнула рукой и шепнула: