Он отходит ближе к противоположной мне стене, собираясь ловко ловить мяч. Сейчас мужчина похож на маленького мальчика, которого наказали на две недели, а теперь у него есть возможность выйти и поиграть в мяч.
Мяч катится под стол, поэтому я с легким мучительным стоном от того, что именно мне придется нагибаться и доставать мяч, нагибаюсь и ползу под стол за мячом. Ей-богу, говорю как старуха какая-то. А мне ведь только семнадцать лет. Куда там старость? Никаких намеков, кроме обычной лени делать это все самой.
- Ну знаешь ли, мы тоже не так просты, как ты думаешь, - хитро произношу. – Смотри, что там!? – указываю пальцем за Артема, делая удивленное лицо, из-за чего он оборачивается, а в следующую секунду бросаю в него пляжный мяч. Он не смог словить.
1:1
Ха! Выкуси!
- Ну что, кто там говорил, что он выиграет? – я смеюсь как не в себя, смотря на недовольное лицо Артема.
- Ты хитришь, лисица.
Я сделала такое выражения лица, мол: «Где твои доказательства? Доказательств – нет, значит и хитростей тоже».
Артем не смирился с тем, что не выиграл, потому нам пришлось играть еще раз. Ох уж! Неужели нельзя смириться? Даже я не выиграла. У нас просто ничья.
Победила дружба!
Мы начинаем заново играть. Конечно же, будь я хорошим игроком, то не жульничала. Сейчас мужчина не верит всяким моим уловкам, потому смотрит в оба, и следит, чтобы все было честно. Я снова пропускаю бросок, поэтому, как и в первый раз, лезу по мяч.
Вся вспотевшая , я достала мяч и смиренно, как мне казалось, уже без желания выиграть, бросила его в сторону Артема. Однако не рассчитала, насколько сильно я бросила.
Поэтому сейчас с напуганными глазами следила за тем, как мяч попал в люстру, и маленькие стеклышка падают на пол, разбиваясь вдребезги.
В ушах эхом раздается звук бьющегося стекла и я резко подскакиваю с кровати, тяжело дыша. Я откинула одеяло и поднялась с кровати, подойдя к шторам, которые закрывали окно. И лето бы спасали от солнца и жары.
Думала, дальше лечь спать, но поняла, что не усну. Думаю, скоро начнут просыпаться на завтрак. Точнее я и Бестужев...
Не думаю, что кто-то будет против того, что я пройдусь по дому. Просто до кухни, вот и все. Может выпью чай, если найду его.
Когда пришла на кухне во всю уже работала пожилая женщина. Казалось бы, в таком возрасте только отдыхать и носки вязать, но эта женщина бегала как угорелая, словно спешит на поезд.
Настолько увлекшись работой, она даже не заметила моего прихода. Не то чтобы я зашла тихо, просто похоже она сильно любила заниматься готовкой и очень выглядела по-домашнему.
- Бог ты мой! Как же ты, милочка, меня напугала, - она схватилась за сердце, и у меня самой оно будто остановилось от страха, что довела женщину до такого состояния. – Фух, не так началось наше знакомство.
Я наивно глядя на нее, задала, возможно, глупый вопрос:
- Вы мама Глеба?
Она всплеснула руками, удивленно на меня глядя, и я начала понимать, что сморозила глупость. Женщина рассмеялась.
- Ну-ну, еще бы я его матерью была! – ответила, и сразу как-то настроение ее упало. По крайней мере, мне так казалось. Однако она быстро скрыла с лица грусть, продолжая готовить. Не глядя на меня, она продолжила говорить: - Я просто кухарка и давняя знакомая. Зовут меня Любовь Ивановна.
Я понимающе кивнула. Не буду докучать ее своими вопросами. Пусть она мне кажется хорошей, но точно гарантировать, что она не расскажет наш с ней разговор Глебу – нельзя, к сожалению. Мне не хватало простого общения. Последний наш разговор с Глебом был для меня не самым радостным. И если это будем повторятся, сомневаюсь, что захочу после с кем-то говорить. Бестужев был не самым лучшим человеком для общения. И дело даже не в том, что он мог быть скучным или неинтересным. Просто в нашей с ним жизни, теперь еще и общей, ничего не изменилось. Я по прежнему боялась его. Когда он молчит, о чем-то думая, или когда разговаривает со мной.
Раньше я не разговаривала с людьми с такой тяжелой аурой. Тот наемник не просто пугал, он – был для меня гадким. В какой-то степени, я понимала, что Бестужева я все же боюсь больше. Хоть он ничего и не делал. В этом и была вся суть проблемы.
Хотя я и не знала , чего мне больше страшиться. Молчанию мужчины, который ничего не требует взамен за спасение моей шкуры, или то, что он мог на законных правах потребовать от меня большего, чем просто не лезть в его дела.
Оставалась просто ждать.
- Что же я так! Ты что-то хотела, раз так рано проснулась? – спросила Любовь Ивановна, выпустив с рук тесто.
- Да, я хотела сделать чай, - ответила ей, поджав неловко губы.
Женщина засуетилась. Залезла на стул, как бы я ее не уговаривала, что могу все сделать сама, просто бы показав мне, где что лежит. Однако она оказалось очень упрямой и энергичной. Не успела я сообразить, что ответить ей, она уже доставала, наверное, десять видов чая с банкой меда.