– Можно я уже просто поем? – тяжело вздохнув, произнес парень.
Глава 4.
Рэймонд одиноко сидел у окна. К общему столу его так и не пригласили, по всей видимости, история оказалась не такой уж и занимательной. Размышления на тему упыря в Западных лесах Мерингальзы с переменным успехом отвлекали его от чувства голода.
Мужчина посмотрел в сторону шумной компании. Магистр Карнерги, несмотря на свой преклонный возраст, выглядел весьма бодрым и вел оживленную беседу с госпожой Нанги, которая громко смеялась. Раскрасневшийся Легало Фрус расположился рядом и пожирал хозяйку постоялого двора глазами. Ингард незаметно прятал по карманам еду со стола. Староста Волчьей Пустоши в беспамятстве спал. Все остальные пьянствовали.
В какой-то момент Легало осмелел и, наклонившись к самому уху госпожи Нанги, что-то ей прошептал. Глаза рыжеволосого парня блестели нехорошим блеском. Тэра грубо отмахнулась от молодого человека. На что он вообще рассчитывал? Эта девушка из глуши вела себя словно снежная королева даже с главным ловеласом столицы – Рэймондом Ноксом. Впрочем, Легало тоже никогда не жаловался на отсутствие женского внимания. Огромное состояние его отца с лихвой компенсировало не самую привлекательную внешность и не самые выдающиеся таланты. Такие, как господин Фрус, стараниями золотоискательниц всех мастей, очень рано привыкают к чувству собственного превосходства. Наверное, очень обидно получить грубый отказ от хозяйки постоялого двора в какой-то дыре. Да ещё и на глазах у других мужчин…
– О чем задумался? Сочиняешь более правдоподобную историю? – Ингард незаметно подошел к другу, отвлекая его от наблюдений.
– Скажи пожалуйста, как долго мне ещё притворяться придурком?
– У тебя неплохо получается. Иногда я даже забываю, что ты притворяешься. В любом случае, продолжай в том же духе. Тебя не воспринимают всерьез, – господин Азраэль изучающе посмотрел на беззаботно отдыхающих магов. – Они не должны чувствовать в тебе угрозу. Ты всего лишь избалованный чудак. Яблоко, которое упало очень далеко от яблони…
– Хватит! – с раздражением воскликнул Рэй.
– Я ещё даже не начинал! – эмоционально ответил Ингард, доставая из карманов съестные припасы. – Какого лешего ты столько времени провел в лесу, и почему вернулся в таком виде?
– Я уже все сказал. И мне плевать, что думают по этому поводу. Если хочешь – не верь, но можно я хотя бы спокойно поем? – мужчина с жадность закинул в рот кусок мясного пирога и всецело погрузился в процесс поглощения пищи.
Ингард воспринял эти слова как откровенную издевку и с трудом подавил желание уйти. Нервное напряжение давало о себе знать.
– Ты действительно убил упыря? – немного успокоившись, снова спросил светловолосый парень.
– Я убил даже чупакабру, – господин Нокс усмехнулся. – И она определенно была дикой.
– Будь добр, сообщи, когда выйдешь из образа придурка, – Ингард, не прощаясь, покинул обеденный зал.
Рэй устало вздохнул и откинулся на спинку стула, с сожалением осознав, что съел абсолютно все, что принес ему господин Азраэль.
Какого демона происходит? Если даже лучший друг ему не верит.
К реализации весьма сомнительной идеи господин Рэймонд Нокс приступил прежде чем успел обдумать последствия. Если они хотят увидеть образец костной ткани, он вернется в лес и найдет его! Терять все равно нечего, в крайнем случае встретит ещё одного упыря. Надо найти проклятый зуб и швырнуть его в самодовольное лицо Легало, или сразу магистру! Ингард обойдется от такой чести, с ним он просто больше никогда не будет разговаривать.
Студенты из Тризы постепенно разбрелись по своим комнатам. Все они очень устали. Мокнуть под проливным дождем из-за полоумного приятеля, оказалось не самым интересным мероприятием в их жизни. Никто не горел желанием поговорить с Рэем или хотя бы поинтересоваться его делами. Так было даже лучше.
Не считая обслуживающего персонала, господин Нокс остался в зале один. Сотрудники Змеиного Угла были увлечены делами. Тучная женщина убирала столовые приборы, мальчик переворачивал стулья, курносая девушка мыла пол. Накинув на себя дорожный плащ, мужчина незаметно вышел на улицу.
Холодный ветер ударил в грудь, норовя добраться до самых ребер. В воздухе чувствовалась сырость. Пахло хвоей и приключениями.