— Тогда-а-а, — протянул «Дождливая осень», — я думаю, что смог бы претендовать на большее.
— Тогда у меня к вам предложение, — встрепенулся Мордред. — Мне нужна ваша помощь в одном деле, а взамен… — Он выдержал паузу. — Вы получите мою благодарность. В золоте и влиянии.
— Это предложение, от которого не отказываются, — в улыбке блеснули зубы собеседника. «Ну, у него и клыки, такой пастью можно много сожрать», — Что от меня требуется?
— Это лично для меня, — ответил «Синее Пламя» и чуть помедлил, дав им обоим насладиться моментом. — Мне нужна одна вещь, которой обладает Школа Воды, и я готов ее купить. Но сделать это надо тайно. Без разглашения персоны покупателя и целей покупки.
— И что это за вещь? — Юноша посерьезнел. — Помните — на предательство Школы я не пойду.
«Ты уже предатель. И можешь лишиться жизни, если я об этом кое-кому шепну».
— Ничего столь важного. Мне нужен Чернильный Котел, — Маг огня вынул мундштук кальяна изо рта и пустил сизый дым колечками. — И я за него хорошо заплачу. Как и вам, за посредничество.
— О! — Заулыбался маг воды. — Всего-то? В этом я с огромным удовольствием помогу вам магистр!
Затем была рутина. Хотя Зал Аструм Примарис был полон, большинство присутствующих скучало — сегодня, предваряя на несколько дней расправу над главным блюдом, Совет обсуждал дела более мелкие. Хоте некоторые из них были достаточно важны для Мордреда.
Однако голосование по вопросам побочных наследников и подтверждение столетнего «Акта о разделении полномочий» прошли без сучка и задоринки, щедро подмазанные огненным золотом. Другие вопросы оказались не столь просты в решении — к прискорбию главы Школы Огня было подтверждено решение об особых правах городской стражи. Что создавало неприятный прецедент — теперь мэры и правящие советы городов могли по примеру Антарис-Примула, которой это решение касалось, захотеть так же заводить городскую стражу, не зависевшую от школ. Пополняемую из жителей района и оплачиваемую из городской казны. «Так мы скоро до бунтов бездарных дойдем, будем как в Шваркарасе».
Так же приняли неприятные для Мордреда поправки к дипломатическому курсу — решив усилить контакты с Сетрафией и Эллумисом, в ущерб отношениям с Алмарской Империей, Шваркарасом и Ригельвандо — такое положение дел рушило успехи личной дипломатии Школы Огня и не могло не расстраивать ее главу. «Паровые шлюхи гартарудов и мужеложцы! На них вы хотите променять Державы Колонизаторы?! Кучка кретинов и лизоблюдов!»
Были так же оглашены предварительно вопросы, по которым состоится обсуждение на законной сессии в конце года. Статус военных училищ входил, и это приносило надежду на дальнейшее возвышение Школы Огня.
В перерывах между заседаниями «Синее Пламя» успел побеседовать со своими доверенными людьми. Собственно, лишив их этого доверия.
Первым был слуга магистра, он мелко трясся, когда горящие воины бросили его к ногам хозяина.
— Людвиг, — расплылся в улыбке «Синее Пламя», — старая ты гнида. Тебя видели у нашего друга «Краснолицего». Что ты там делал?
— Магистр! — Слуга обнял сапоги из драконьей шкуры, в которые был облачен Мордред. — Ваши люди все неправильно поняли! — Он оросил дорогую кожу слезами и соплями, что еще больше рассердило хозяина слуги и сапог. — Я лишь хотел втереться к нему в доверие, дабы лучше служить вам и принести больше пользы.
— В следующий раз будешь втираться в доверие в аду, — пинок окованного шипастой сталью носа разбил скулу толстяка и рассек кожу, оросив ковер кровью. «На красном не видно», — Сержант! — Приказал Мордред, — Выведите эту тварь, и прикончите где-нибудь вне этих стен.
В Гилемо Антарии жизнь людей, не обладавших магией и не принадлежавших кому-то другому, ничего не значила.
Следующим был сутулый, в черном, с крысиными чертами лица — исполнитель заказов «Синего Пламени». Вообще все эти беседы можно было проводить и в другом месте или вообще доверить слугам. Но Носителю Раскаленного Клинка доставляло некоторое удовольствие разбираться в этом самостоятельно, а стенах Совета он так разгонял скуку.
Сутулого держали вчетвером, хотя на нем и был рабский ошейник.
— Слива — убить, Персик — напугать, тупой ты ублюдок, — Он смотрел в зал, а не на собеседника, произнося эти слова.
Крысомордому хватило ума промолчать.
— Подберите для него теплую камеру, пусть подумает над своими поступками, — Скомандовал магистр горящим, — Он все еще ценен для нас.