Из вигвама шамана раздался громкий крик.
-Отец! - испугано подскочила я и помчалась к нему, решив, что с моим приемным отцом случился удар.
Шаман стоял на коленях на углях, запрокинув голову назад. В открытых глазах его не было видно зрачков, лишь пустая белая муть. Его трясло и по коже стекала краска от некогда живописных татуировок.
- Началось, - не меняя позы, объявил он, протягивая мне обезглавленную змею.
Я не спешила ее брать, успокоилась. Отец был жив, это главное. А все эти его предсказания меня мало занимали. Во всем он видел угрозу и конец света, совсем не давая нам с сестрами жить.
-Ложись спать! - укорила его я, желая уйти.
-Мая! - строго окликнул он.
В племени все называли меня Майей, что означало подарок богов. Никто не знал как я появилась на острове, мне верили, что я переместилась во времени.
Я остановилась, но поворачиваться не решалась. Мне всегда было трудно выдерживать его строгий взгляд. Отец меня недолюбливал. Я была приемная и младшая из семи его дочерей, и ни одного наследника.
- Обернись! - приказал он.
Я медленно повернулась, присела рядом и наклонила голову. Отец выпустил из змеи кровь и умыл меня.
"Отвратительно" думала про себя я, хотя и знала, что кровь змея защищает от злых духов.
- Ты скоро нас покинешь, - прошептал он мне на ухо, крепко сжав голову ладонями.
Я с трудом не рассмеялась. Его пророчества казались мне несбыточными. Много лет мы жили в гармонии с этим миром, следили за звёздами, любили солнце. Наш остров был бесконечно уютным и добрым, а боги любили нас как своих детей.
Я поцеловала отца в лоб и обняла.
- Все будет хорошо, - тихо произнесла я. - Поспи!
Сама же я в эту ночь не спала. Прибой ядовитого океана усиливался, а на утро ко мне должны были вести жениха из голубых лагун. Воображение рисовало его лицо, но отчего-то глаза его были синими как небо, а кожа светлая как облака. Полночный бред, и только. Таких людей кроме меня больше нет в нашем мире.
Уже с первыми лучами я начала себя расписывать. Рисовала я умело и на мертвой коже, и на живой. Родственники жениха меня так и приметили. Да ещё и бабушка моя пустила слух, что если младшая дочь шамана что нарисует, то здоровье будет тигриное.
Сегодня я хотела быть особенно красивой.
- Вот тебе ожерелья из ракушек,- окликнула меня старшая сестра.
Ее улыбка засияла в лучах утреннего солнца. Я любила ее больше всех. Ей на днях было рожать, а она не поленилась, потрудилась для меня.
Бабушка вплела мне в косы орхидеи.
- Жаль, что мать твоя приемная не дожила, - приговаривала она.
Я прослезилась, но виду не подала.
В плавящейся дымке неба показались копья. Индейцы голубых лагун были выше нас, крепче, всегда носили эвкалиптовые юбки и пели, перемещаясь.
Четверо мужчин вынесли плетёный поднос с манго и черепаховыми панцирями.
- Дары достойные! - вышла бабушка первая, вскинув руки к небу.
Мне положено было молчать и не смотреть в глаза, но я успела разглядеть его. Он был рослым, крепким, с ожерельем из голов саламандр на шее. Под ребром был заметен шрам от копья. Волосы длинные, иссиня чёрные, на стопе амулет с игуаной. Мне поистине захотелось родить ему сына.
Послышался звук барабанов. Это значит, что привели Ведунью.
Мы все ее боялись: она могла решить судьбу в один момент. Все, что ей было нужно, это понюхать невесту, потом жениха, и по запаху она определяла, будет жить пара или нет.
Ведунья подошла ко мне очень близко, провела по моему лбу рукой и уродливо улыбнулась. После она взяла жениха за руку и приложила его ладонь к своей сморщенной щеке. Затем, подняла закрытые глаза к небу и взвизгивая, стала молиться. Сквозь ее лохматые волосы в роще я увидела силуэт отца.
Шаман был горд и молчалив, как и полагалось. Он равнодушно ждал вердикта, не вмешиваясь.
Ведунья резко остановила молитву, открыла глаза и посмотрела на шамана.
Почти всегда эта женщина давала благословение на союз, но сейчас она была совершенно холодна и безжалостна. Она чувствовала, что мы нравимся друг другу, но благословения не дала.