— После такого всегда есть некое "но", — очень верно подметила Алиса.
— Хах, да, жирное такое. Единственным и непримиримым было и остается то, что мы слишком похожи. Одинаково недоверчивые, гордые и свободолюбивые. Мы оба привыкли полагаться только на себя, и это мешало нам открыться друг другу полностью. Каждый боялся стать слишком уязвимым перед другим, поэтому за каждую открытую в моментах откровений душу жестоко наказывали друг друга. Неделями не общались, не смотрели друг на друга, хотя каждый день виделись в кампусе, на показ флиртовали с другими, — я немного отпила из стакана. — Я помню, как однажды он прошел мимо меня в коридоре, и наши взгляды встретились – короткий контакт, полный холода и равнодушия, словно мы были абсолютно чужими людьми. Я почувствовала, как внутри закипает что-то острое и болезненное. Мы оба знали: если сейчас скажем что-то лишнее или сделаем шаг навстречу – всё может рухнуть. А так было безопаснее – пусть даже и больнее. Мы словно играли в безумную игру: держались друг за друга на расстоянии, чтобы не потерять контроль, чтобы не дать слабости взять верх. Именно поэтому каждый наш разговор стал наполнен до края двойным смыслом – словами, которые скрывали больше, чем открывали. Я осознаю, что не уродина, но также знаю, что для красивого, умного и богатого мужчины, вопроса найти красивее, покорнее не было никогда. Как и для меня найти кого-то с более мягким характером, чем собственный. Дело было в том, что быть в такой хоть и больной, но глубокой связи с глупым человеком нам обоим казалось отвратительным. К тому же мы так быстро и стремительно погрязли в этих недоотношениях, что остановиться уже не получалось. Я знала, что рано или поздно мне придется сделать выбор, поставить окончательную точку в этих бесконечных играх, которые с каждым разом давались мне все тяжелее и больнее, но я все равно продолжала надеяться. Надеяться на то, что вдруг всё изменится, что он перестанет шарахаться от одного слова «отношения», а я смогу наконец-то расслабиться и открыться без ощущения, что тем самым отдаю ему заряженный пистолет. Я чувствовала, как внутри меня накапливается усталость – каждая новая ссора, каждый молчаливый уход оставляли после себя раны, которые становились всё глубже. В таком формате мы протянули два года. А потом он и мои родители поступили так, что окончательно разрушили все иллюзии и надежды, которые я еще держала в себе, поэтому я больше не сомневалась, какое решение нужно принять.
Глава 19
Полгода назад, дом Майи
— Что? — я в полном шоке смотрела на родителей.
Отец стоял с видом полной уверенности в произнесенных ранее словах, пока мама прятала взгляд, смотря куда угодно, только не на меня.
— Да, ты все правильно услышала, — он поднял на меня такой тяжёлый взгляд, что на мгновение мне захотелось, как в детстве, со страхом втянуть голову в плечи и покорно согласиться со всем. — Ты женщина, поэтому только так ты сможешь отработать свой долг перед нами.
— О каком долге вы говорите? Какой родитель будет требовать такое? Вы всю жизнь экономили на мне, как только это возможно. Я сама поступила, сама себя обеспечиваю с момента окончания школы. Единственное, что вы мне дали – нескончаемое наказание за собственное рождение. Я росла словно сорняк, лишенный даже мизерного света и заботы, в полном забвении и холоде. И теперь за это я должна еще и расплачиваться всю жизнь? — я пыталась не впасть в истерику от такого подлого предательства родных людей. — Мама, неужели ты тоже согласна с этим? Почему ты молчишь? Почему ты всегда молчишь?