— А потом оказалось, что мы учимся в одном университете. Да, мы почти каждый день виделись, болтали, но я чувствовал огромное расстояние, каждый сантиметр между нами душил. И я месяц за месяцем пытался понять, как его преодолеть. Как заговорить об этом так, чтобы не спугнуть. Потому что ты... ты не из тех, кого можно завоевать глупыми комплиментами или показной бравадой. Я боялся быть недостойным.
Его голос дрогнул.
— И сейчас, когда ты здесь, со мной... — он провёл большим пальцем по костяшкам, — я до сих пор не верю, что это происходит. И, возможно, я слишком спешу, но…
Он замолчал, будто собираясь с мыслями, а потом поднял взгляд – прямой, честный, без намёка на шутку.
— Я люблю тебя, Майя. Не как тех «милых девушек». Не как временное увлечение. А так... будто ты стала частью моего дыхания. И если ты дашь нам шанс, я буду доказывать это каждый день.
Я замерла.
Слова Алекса обожгли, как кипяток. Я чувствовала, как его пальцы слегка дрожат – этот всегда такой уверенный Алекс, действительно, переживал.
Он действительно... Любит. Не просто "нравится", не "поиграемся". Любит.
А я?
Горло резко сжалось. Я видела его глаза – никакой игры, никакой фальши. Только обнажённая, почти болезненная искренность.
— Ты... — голос сорвался на полуслове. Я резко вдохнула, заставив себя говорить: — Ты идиот.
Алекс моргнул, будто получил пощёчину.
— Такой идиот, — я сжала его руку так сильно, что костяшки побелели, — что мог думать, будто недостоин. Это ведь я, я всегда была недостойна.
Слёзы – противные, предательские – застилали глаза, но я не стала их вытирать. Если они решили прорвать плотину сейчас, то, пожалуйста.
Я видела, как он напрягся, готовый возражать, но не дала ему сказать ни слова, губы предательски задрожали.
— Мне безумно жаль, что я не могу сказать тебе то же самое. Не сейчас. Потому что слишком долго запрещала себе чувствовать. Потому что где-то внутри всё ещё сидит этот червячок – что если я разрешу себе...
Я резко вдохнула, не в силах договорить.
— Но ты мне нравишься. Очень. Так, что мне страшно. Так, что если ты ещё не передумал... Я очень хочу дать нам этот шанс. — я потянула пальцы к его лицу, остановившись в сантиметре от кожи, боясь обжечься,
Он не ответил. Просто резко потянул к себе, прижав так сильно, что рёбрам стало больно, а губы его нашли мои – солевые от слёз, дрожащие, «живые».
Отпрянув, Алекс не ответил сразу. Только медленно, будто давая мне время отпрянуть, прижал мою ладонь к своей груди – туда, где под тонкой тканью рубахи стучало частое, неровное сердце.
Он стоял так близко, что его дыхание обжигало мои губы:
— Я всегда был терпеливым, — его пальцы сжали мою талию. — Но теперь, когда я знаю, каково это – целовать тебя…
Глаза, всегда такие теплые, теперь горели огнем.
— Я больше не могу притворяться, что мне достаточно просто смотреть на тебя.
— Ох, я…
Не успела я никак отреагировать, как Алекс резко отпрянул от меня.
— Вот черт!
Подгорающие овощи тонко напомнили, зачем мы, собственно, тут собрались, и высокий градус спал. Чему я была рада, я не хотела спешить с этой стороной отношений.
Ужин оказался немного странным – еда была немного пересоленной, с подгоревшими краями у запечённых овощей. Но я все равно с удовольствием все съела, пытаясь не поперхнуться от смеха. Потому что Алекс корчил рожицы, изображая «великого шеф-повара, потерпевшего фиаско», которого, конечно, нужно успокоить поцелуем.
— Что будем смотреть? — спросил Алекс, когда мы расположились в гостиной.
— Что-нибудь… без напряжения. Никаких драм, криминала и прочей жести.
— Ага, значит, немое кино или мультики про пони?
— Именно их я и имела в виду, — я швырнула в него декоративной подушкой.
В итоге мы включили какую-то глупую комедию, в которую уже через 10 минут перестали даже пытаться вникнуть – больше смеялись, комментировали и спорили о том, мог ли главный герой вообще так поступить в реальной жизни.
— Ну да, идеально спрятаться за этим маленьким кустом! Это сработает только если его будут искать слепые, — возмущался Алекс.
Я, честно, пыталась слушать и даже отвечать на его замечания, но, совершенно неожиданно, глаза начали слипаться. Голова медленно клонилась в сторону, пока не нашла опору – тёплое плечо. Какое-то время я старалась прийти в себя, ведь мне нужно пойти в свою квартиру, я не должна засыпать. Я терпеть не могла спать в незнакомом месте (хоть мы и были соседями почти 5 месяцев, дальше коридора я к нему не заглядывала), да и проблем со сном даже в «безопасном месте» мне хватало. Однако сегодня мой организм действовал абсолютно непредсказуемо, ибо рассчитал, что уснуть здесь и сейчас – отличная идея.