Я улыбнулась:
— И тебя.
Мы не говорили о вчерашнем. Не говорили о Марке. Не говорили о том, как его руки дрожали, когда он целовал меня в клубе.
Он наконец повернулся, и в его глазах было что-то тёплое и виноватое.
— Праздничного стола, правда нет.
— Не страшно, у нас еще есть время заказать пиццу
Тишина. Потом мы оба засмеялись – неловко, но искренне.
Закончив с завтраком-обедом, мы решили все же приготовить что-то легкое к пицце и немного украсить квартиру: я принесла свечи, Алекс нашел старые гирлянды у себя. Пока я пыталась все это красиво расставить, он сходил в магазин. И, по его словам, выбил у двух подростков последнюю двухлитровую бутылку Колы, отвоевал ананас с виноградом у злобной женщины, и бился за все это добро в очереди 20 минут.
К 8 часам вечера привезли пиццу, которая, честно сказать, оказалась отвратительной, колу пить расхотелось. А включенная новогодняя комедия казалась слишком глупой. Тем не менее, просидели мы так несколько часов.
Вновь включились титры очередного фильма, но Алекс неожиданно потянулся и выключил телевизор, и, когда его пальцы коснулись моей руки, он сказал:
— Может, хватит притворяться, что нам это интересно?
— А что нам интересно на самом деле? — спросила я.
Он не ответил. Просто провёл пальцем по моей ладони, медленно, как будто рисуя карту.
За окном кто-то кричал, смеялся, запускал фейерверки.
— Май, — он внезапно разорвал тишину. — я...
Раздался резкий звонок мобильного. Незнакомый номер.
— Извини.
На свой страх я решила принять вызов.
— Здравствуйте! Вас беспокоит курьерская служба. Наш работник стоит у вашей двери, но ему не открывают. Подскажите, пожалуйста, вы дома?
— Здравствуйте, наверное, это какая-то ошибка, я ничего не заказывала.
Алекс посмотрел на меня с вопросом, но я лишь пожала плечами.
— На посылке вы указаны, как получатель и прикреплен этот номер. Вы Майя? 2 подъезд, 305 квартира?
— Да, все верно, — сказала я растерянно.
— Значит, никакой ошибки нет. Так, вы дома? — повторил он уже немного раздраженно.
— Эм, я на том же этаже, но в соседней квартире, — ответила я.
— Будем вам признательны, если вы выйдете к курьеру.
Ответив согласием, я отключила звонок.
— Что там? — спросил Алекс.
— Какая-то доставка. Сейчас проверю, он у моей квартиры.
Выглянув в коридор, я увидела курьера в нейтральной синей униформе, без логотипов. Увидев меня, он направился ко мне, в руках – небольшой черный конверт из плотной бумаги.
— Доброй ночи! Это для вас, — говорит он, избегая моего взгляда.
Я беру конверт. Ни имени, ни адреса – только мои инициалы и номер телефона.
— Кто отправитель?
Курьер пожимает плечами:
— Заказ анонимный. С праздником.
Закрыв дверь, я вскрыла его.
Билет в кино.
18:00. Зал 4, ряд 7, места 12,13
Края пожелтели, штрих-код выцвел, но дата оставалась четкой – тот самый сеанс, куда мы с Марком так и не сходили.
Он сохранил его.
Билет дрожал в моих пальцах.
На обороте – свежая надпись, выведенная его острым подчерком:
«Все еще ждёт своего часа.»
И ниже, почти неразборчиво:
«Как и я.»
Где-то за окном начали отсчитывать секунды до полуночи. А я стояла с этим клочком бумаги, понимая – он все это время хранил его. Он хранил этот смятый клочок шесть чертовых месяцев.
За окном начали отсчитывать секунды до Нового года.
А я стояла с билетом, который вдруг стал тяжелее свинца. Это значит, что где-то в нем все эти месяцы...
Нет, этого не может быть.
Он действительно сожалеет? Или это просто ещё один ход?
Попытка доказать, что он мог бы быть другим, если бы захотел? Попытка...напомнить, что он всё ещё знает меня лучше всех?
За спиной раздались шаги – Алекс подошёл вплотную, но, прежде чем он успел что-то спросить, за окном грянул первый фейерверк.