И когда я наконец срываюсь, кусаю его плечо, чтобы не закричать, он прижимает меня к себе, целует висок, шепчет что-то несвязное – и в его голосе столько нежности, что у меня снова подступают слезы.
Я чувствую слишком много. Как его сердце стучит в унисон с моим. Как его пальцы дрожат, когда он отводит прядь волос с моего лица. Как его дыхание постепенно выравнивается, а губы все еще целуют мои плечи, шею, уголки губ – будто он не может остановиться.
Будто боится, что я исчезну.
Я прижимаюсь к нему сильнее, вдыхая его запах – кожу, пот, что-то неуловимо родное.
— Я здесь, – шепчу ему в грудь.
Его руки сжимают меня крепче, и в этом объятии – больше слов, чем он мог бы произнести вслух.
1 января, 7:40
Солнечный луч пробивался сквозь щель в шторах, рисуя золотую полосу на простыне. Я проснулась раньше него.
Его рука все еще лежала на моей талии. Дыхание ровное, губы чуть приоткрыты. Совсем не тот собранный Алекс, каким я привыкла его видеть.
Я осторожно провела пальцем по его брови, затем по шраму на плече (спортивная травма, как он говорил). Он вздохнул во сне, перевернулся на спину, и рука соскользнула с меня.
Холодно.
Я прижалась к нему, положив голову на грудь, завороженно слушая как бьется его сердце.
— Май... — голос хриплый от сна. Его пальцы автоматически запутались в моих волосах. — Ты не спишь?
— Я думаю.
Он приоткрыл один глаз:
— О чем?
О том, что его кровать пахнет бергамотом и чем-то еще – его. О том, что я помню каждый его вчерашний поцелуй. О том, что от одного его вида тянет внизу живота...
— О том, что ты храпишь, — соврала я.
Алекс фыркнул, перевернул меня на спину и накрыл своим телом:
— Врешь.
Но вместо страсти его губы лишь коснулись моего носа, затем лба, затем уголков губ – нежно, почти по-детски.
— С Новым годом, — прошептал он.
И в этот момент что-то щелкнуло в груди.
Я обняла его за шею, спрятала лицо в сгибе его плеча, чтобы он не увидел, как мне вдруг стало страшно от этой простой нежности.
— Май? — он отстранился, поднял моё лицо пальцами. — Все в порядке?
Я покачала головой.
— Просто... меня никогда не целовали вот так...
Его взгляд стал мягким. Он прижал мою ладонь к своим губам:
— Теперь будут.
— Знаешь, — я с улыбкой взглянула на него. — я, кажется, ни разу не видела тебя таким...
— Довольным? — подсказал он.
Алекс рассмеялся, и в этом смехе было столько легкости, что я невольно улыбнулась в ответ.
Он обнял меня за талию, прижал нос к моей шее:
— Пахнешь мной.
— Это ты пахнешь мной.
— Тогда предлагаю научный эксперимент, — его пальцы скользнули под край одеяла. — Совместный душ. Для чистоты результатов.
Я выскользнула из его рук и швырнула в него подушку.
Новый год начинался не с фейерверков, а с этого – с тихого утра, с простых слов, с его руки на моей талии.
И, возможно, это и было самое страшное – поверить, что так может быть всегда.
Глава 30
3 января. 08:30 утра.
Я стояла перед входом в «Eclipse», сжимая в руке ключ от дверей, который Итан только что вручил мне с театральным вздохом.
— Ты же справишься без меня? — он поправил галстук, нервно оглядывая еще не до конца собранный интерьер.
— Ты улетаешь через три часа, — напомнила я, толкая дверь.
Внутри пахло свежей краской, дорогой кожей и деньгами. Итан провел меня между столиков, указывая на детали:
— Витрину доделывают сегодня. Холодильники уже работают. Дизайнеры обещали закончить свет к вечеру.
Он остановился у барной стойки, вытер пальцем невидимую пыль с черного мрамора.
— И… насчет него.
— Инвестора?
Итан кивнул, достал телефон и пролистал контакты:
— Он передал номер и просил быть на связи. — Он перевел взгляд на меня. — Не пугайся, если напишет первым.