— Ладно, жди меня, загадочная незнакомка.
Мы положили трубки. Я еще секунду постояла с телефоном в руке, чувствуя, как по щекам разливается румянец, а на губах играет глупая улыбка.
Да, мне было грустно от мысли, что я прощаюсь с этим местом. Но эта грусть больше не была одинокой и гнетущей. Она была светлой. И у меня был человек, с которым я могла разделить ее.
Я посмотрела на свое отражение в темном стекле витрины, поправила растрепавшиеся волосы. В последний раз я окинула взглядом «Eclipse». Да, скоро это место перестанет быть моим. Но оно навсегда останется местом моей первой большой победы.
Я привела Алекса в маленький сквер неподалеку от университета. Та самая скамейка, на которой мы сидели осенью. Тогда, после отвратительного дня, я неожиданно для себя начала рассказывать ему о том, почему я сбежала в этот город. Он не перебивал, просто слушал.
Теперь скамейка была покрыта инеем. Мы сели, и я положила руку на холодное железо.
— Помнишь, что было здесь? — тихо спросила я.
Он кивнул, его взгляд стал серьезным.
— Как я мог забыть? Я тогда нарадоваться не мог, что ты решила доверить правду именно мне, — он взял мою руку в свою, согревая ее. — Но также меня пробрала такая злость, что я не мог быть рядом, что в тот важный период с тобой был тот тупица, а не я.
Я засмеялась от его последних слов.
— Тупицы пусть останутся позади, главное сейчас – наше время.
Он взял меня за руку.
— Тогда я и подумать не могла, что мы станем так близки. Спасибо, что не сдался и привел нас к этому дню.
— Сдаться? Ты стоила любого ожидания. Я бы повторил всё с самого начала, просто чтобы снова оказаться здесь, держа тебя за руку.
Он посмотрел на наши сплетённые пальцы, потом снова поднял на меня взгляд.
— Знаешь, о чём я ещё тогда подумал? О том, какая ты сильная. Не каждый сможет вот так, в один день, всё бросить и начать заново. Сбежать не от проблемы, а к поиску себя настоящей. Это безумно круто.
Он умолк, дав своим словам повиснуть в морозном воздухе. А потом добавил уже совсем тихо, почти шёпотом:
— И я безумно рад, что твоя настоящая сторона оказалась рядом со мной.
Я не стала ничего говорить в ответ. Просто прислонилась к его плечу, чувствуя, как холод железа скамейки уже не кажется таким пронзительным.
Мы посидели так еще несколько минут в тишине. А потом мы направились в не менее важное место. В тот самый уютный итальянский ресторанчик с красно-белыми скатертями и гирляндами на стенах. Тот самый, куда мы зашли глубокой ночью после клуба.
В тот вечер хозяин вышел к нам в конце и подарил два шарика джелато со словами: «Для ночных влюбленных. Чтобы сладко спалось».
Когда мы стояли у стойки хостеса, чтобы нас провели к забронированному столику, к нам подошел владелец, пожилой итальянец с добрыми глазами, и, узнав нас, широко улыбнулся.
— А, мои ночные влюбленные! — воскликнул он, расставляя руки. — Добро пожаловать!
Он лично провел нас к тому самому столику у окна. Мы ужинали при свечах. Ели пасту с трюфелями, пили вино, и разговор тек легко и непринужденно. Мы не вспоминали о тяжелом. Мы говорили о будущем. О его спортивных планах, о моей учебе, о том, куда бы мы хотели съездить вместе.
Это было... исцеляюще.
Продолжение следует...