Любопытные послушницы немедленно воспользовались благодушным настроением настоятельницы и упросили рассказать удивительную историю. Маханта распорядилась переложить задремавшего пациента в носилки и приступила:
– Много лет назад, когда жила я на севере… Помните, я рассказывала о той стороне? Так вот тогда часто рвалась ткань мира. Однажды в разрыв упали мальчик и девочка. Мальчик отважный, но нечуткий, а его спутница… Как её звали? Русана. И вот она оказалась тонко настроенной травницей, по запаху и вкусу. А как видела органы человека! Насквозь! И управляла ими…
Арчана усомнилась:
– Как могла девочка овладеть таким знанием, о маханта?
– Не знаю. Возможно, боги наградили её даром врачевания… Ах, как жаль, что я не смогла передать ей свои знания…
Настоятельница улыбнулась ревности, которая прозвучала в голосе лучшей ученицы, и успокоила ту:
– Вы отличаетесь, словно слон от тигра. Ты рождена лечить переломы, ушибы, удалять зубы, зашивать раны – всё, где есть резкая боль, где надо спасать человека от скорой смерти. А она – находить неявное расстройство, восстанавливать ослабшего, уставшего от тяжелой жизни человека. Если бы вы её увидели, то сразу бы поняли, в чём она сильна.
– А как она выглядела, о маханта?
Послушницы принялись расспрашивать настоятельницу, та подробно описывала, как выглядела Русана при первой встрече. Сидя с закрытыми глазами, чтобы точнее вспомнить облик, странную одежду девочки из далёкого будущего, маханта так увлеклась, что дружный вскрик учениц заставил её вздрогнуть.
И было от чего! Раскрыв глаза, Гера в изумлении увидела напротив себя девочку, которая держала в руках пушистого серого кота.
Глава 12
Индия?
Полумрак храма, прохладный камень пола, незнакомые лица вокруг… Русана ойкнула, прижала к груди Пушка, словно заслонилась им от всего мира. Мамин крик ещё звучал в ушах, но глаза говорили совсем иное – она не дома. Но что-то знакомое было в новой обстановке. Что? Мысли мчались лихорадочно, не давая сосредоточиться и понять. В голове роились догадки: «Я упала в обморок, меня перенесли сюда… Не больница – темно, врачей нет… Клуб? Почему все сидят на полу? Где мама, Томка, тётя? Странные одежды…»
Молодые девочки её возраста пугливо вскочили, пятились прочь. Их одежды, необычные одежды стали зацепкой: «Какие платья… Не платья… Сарафан? Сари! Индия?» Русане вспомнились приметы индусок, и глаза немедленно нашли маленький красный кружок у единственной взрослой женщины. Между бровей.
«Индия! Это Индия! Это Индия… – Русану ошеломило открытие. – Как я сюда попала? Зачем? Почему? Что я такого натворила?»
Год назад Лихачёва-младшая уже заливалась бы слезами, но нынешняя знала – истерика бесполезна. Русана поднялась на ноги, крепко держа Пушка – такого же «попаданца», как и сама: «Если это всё не сон. А если сон? Надо проверить… Спрошу старшую…»
– Извините, пожалуйста…
Голос девочки дрогнул, когда она усомнилась – на русском ли стоит спрашивать? Но тотчас окреп. Почему нет, чем родной язык хуже английского!
– Извините, я куда попала? Это Индия, да?
Женщина с красной точкой между бровей тоже встала, прислушалась, всплеснула руками:
– Не верю своим глазам!
Нет, не на русском прозвучало восклицание, хотя Русана всё поняла! Сердце девочки замерло – санскрит? Неужели опять?
– Боже мой! Бедная моя мамочка, что с тобой будет, – тоже на санскрите, но уже со слезами, прошептала Лихачёва-младшая, – ты не переживёшь это…
– Руся. Как же ты сюда попала? – Гера подошла к ней. – Бедная девочка. И как всегда, плачешь…
– Это вы? Но как? Я никуда не проваливалась, я…
Волшебница смотрела в Русану пристально, слегка щурясь, как обычно читают мелкий текст. Вспугнутая стайка учениц тихонько приближалась к гостье и Гере, пытаясь понять, что творится. Стремительный диалог босой, странно одетой светловолосой девушки и маханты храма Сурьи, когда обе говорили, не слушая друг друга – закончился молчанием. Девушка, прижимая к груди пушистого кота, плакала без всхлипов, а волшебница положила руки ей на плечи и не отрывала взгляд от лица. Минуты текли, ученицы подступили совсем близко. Самые отважные потрогали мягкую ворсистую ткань короткой одежды странной гостьи.
– Да, это мы, – признала маханта, отступила на шаг, – я виновата. Русана, но как я могла предположить, что воля десятка послушниц способна прорвать слои времени?
Ученицы ахнули, услышав имя. Они зашушукались, принялись с удесятеренным интересом разглядывать светловолосую девушку. Та немного пришла в себя, тоже огляделась. Но не задерживаясь ни на ком, обратила умоляющий взор Гере:
– Верните меня, пожалуйста! Быстро, если можно. Я не хочу, чтоб, как в прошлый раз – мама с ума сойдёт… Я же на её глазах… Пожалуйста!
– Возвратить надо, конечно… Вот незадача… Не умею я. Дай разобраться сначала, почему тебя занесло. Я среза времени не ощутила. Или Олен прав со своими амулетами? Если совпало встречное влечение… И точка, что их связала…– рассуждала маханта, пальцем чертя в воздухе воображаемую схему.
Затем она подняла голову, снова взяла Русану за плечи:
– Что есть у тебя?
– Что?
– Предмет. Амулет, который пропитан нашим временем. Колечко, платок, самоцвет с наговором каким…
Гера перечисляла, а Русана, как заворожённая, слушала и кивала. Волшебница удивилась:
– Что, всё есть?
– Нет. Только это. Вот, – передвинув кота, девушка сняла с шеи подарок Сокола.
Закрыв кулон в ладонях, маханта прикрыла глаза. Ученицы притихли, чтобы не мешать. Они тоже умели определять силу амулетов и знали, как важна тишина. Зато Пушок этого знать не хотел. Ему наскучило в объятиях Русаны, он дерзко вякнул, рванулся и удрал с рук девушки.
– Держите!
Ну, понять такой вопль несложно, хоть ты русского и не знаешь! Облава началась немедленно и велась так успешно, что храм наполнился топотом и вскриками: «Ой, царапается, хватай, не за хвост же, лови, тряпку накинь, держи его, да что же вы, удерет ведь!»
Гера открыла глаза, оценила проворство пушистого беглеца, который восторженно играл в замечательные пятнашки. Стремительно меняя направление, он уворачивался, нарезал круги, как заправский Шумахер, и с каждым новым зигзагом приближался к выходу. И вдруг замедлил скорость, почти остановился в скачке. Проскользив чуть не метр в такой позе, кот попал в руки Арчаны. Обрадованная ученица подбежала к Гере:
– Поймала! Как вы его, одним жестом связали! Вернуть ей, маханта?
– Подержи, пока он в себя придёт, – отмахнулась настоятельница храма, – а нам с Русаной надо уединиться.
Возвращая серебряный брелок, волшебница удивлённо подняла брови и заметила:
– Амулет так мощно заряжен! Диво, что раньше ничего не произошло. Пойдём ко мне, побеседуем. И одеться тебе не помешает…
Выйдя через низенький проём, они попали на тропинку под кронами разлапистых, коренастых деревьев. Ветви спускались до земли, создавая зелёный коридор. Небольшой домик Геры и шести её учениц стоял совсем рядом с храмом, в минуте ходьбы. Земляной пол, застеленный циновками и небольшими коврикамиу кроватей, поразил Русану:
– Так примитивно? В Затулье ваш дом был прочным, с настоящим полом, а тут! Сарай какой-то…
– Здесь не бывает холодов. А для жары – в самый раз. Вот зеркало, убери волосы, заплети.
Гера подала девочке гребень. Та повертела его в руках, пристально рассматривая. Жёлтоватый, скользкий на ощупь, он выглядел чистым, но Русана замялась: «чужой, всё-таки…» Волшебница удивилась:
– Что? – И тут же вспомнила. – Ах, да! Ты же помешана на чистоте, на ги… Как бишь, её, запамятовала? Так держи, зубьями вверх…
– Гигиена. Ой!
Сложный жест Геры – зачерпнута пригоршня у самого пола, донесена до гребешка и опрокинута на него – закончился ослепительной вспышкой. Зубчики словно кратким пламенем охватило.