— Кстати, мои предки, все без исключения, воевали на стороне южан, — заявила супруга из темноты.
— Нашла чем гордиться, — урезонил супругу Малыш.
— Но они же отстаивали не рабство, а жизненные принципы.
— Ты обещала не перебивать.
— Ах, извините.
— Ну вот, как-то раз, начитавшись приключений Тома Сойера, мы затеяли с кузиной игру в искателей сокровищ. Залезли в подвал с фонариками. Ну с теми, которые обычно продают на ярмарках…
Малыш взял паузу.
Аида терпеливо ждала продолжения.
— И кузина вдруг задрала подол своей юбки из красной шотландки и приказала мне снять с нее трусики, тоже из шотландки.
— Симпатичный гарнитурчик.
— Очень симпатичный.
— И ты подчинился?
— Да.
— И?
— Очень осторожно я спустил эту шелковую тряпочку до ее колен, и тут кузина широко раздвинула ноги.
— И?
— Я узрел ее девственность, еще не обрамленную растительностью. Влажную, трепещущую, розовую…
Малыш, как бы опомнившись, замолчал.
— Дальше, дальше, — строго потребовала пещерная супруга. — Дальше.
— Все. Я тут же убежал в панике из подвала.
— Должно быть, кузина была сильно разочарована.
— Не знаю, мы с ней никогда не обсуждали происшедшее.
— И кем она стала, когда выросла?
— Дантистом. Вышла замуж за своего техника, специалиста по вставным челюстям, и родила ему аж пятерых мальчишек.
За счет развернутого повествования о кузине Малыш получил целых полчаса дополнительного отдыха.
— Ладно, хватит рассиживаться! — Аида включила фару на каске. — Вперед, и только вперед!
Малыш подхватил рюкзак, ставший еще тяжелее, и спальные мешки, тоже прибавившие за это время в весе.
Про биотуалет можно и не говорить…
Глава 6
Эдипов комплекс
На следующем привале Малыш снова прибегнул к прежней хитрости.
— А знаешь, когда я первый раз испытал оргазм?
— Разумеется, не в нашу первую брачную ночь.
— Не поверишь, но я в первый раз спустил по-настоящему одновременно с отцом.
— Групповой инцест?
— Не совсем. Просто я подглядывал, как отец исполняет супружеский долг. В общем, рука сама расстегнула что надо, взялась за что надо и совершила что надо в заданном ритме.
— Классический Эдипов комплекс, — констатировала Аида.
— А ты-то откуда знаешь про фиванского царя? — спросил недоуменно Малыш. — Ты же мифологический словарь открывать брезгуешь.
— Да недавно появилось шикарное ток-шоу с ведущими психоаналитиками. А в спелеологии, как и в науке о рукокрылых, многое решает психология.
— В семейной жизни тоже, — уточнил Малыш.
— Так вот, беседе о сексуальной тяге мальчиков к собственным матерям был посвящен целый вечер. Но твоей неисчерпаемой Древней Греции почти не касались.
— О, Эллада! — воскликнул Малыш. — Боги как люди, люди как боги. А при этом — ну никакой политкорректности в отношениях между обитателями сияющего Олимпа и смертными, возделывающими плодоносные угодья…
Освоенная по мифологическому словарю тема вдохновила Малыша на новый приступ словонедержания — тем более что он готов был нести любую ахинею, лишь бы продлить минуты отдыха.
— Эллада времен олимпийских ристалищ и персидских войн весьма напоминала Соединенные Штаты Америки.
— Кажется, персы — это те же иранцы, если не хуже.
— Вроде. Так вот, Эллада состояла из пятидесяти пяти городов-полисов.
— По принципу наших штатов?
— Не совсем. Каждый такой город был самостоятельной единицей. В одних правили демократы, в других — республиканцы.
— Точно как у нас.
— А в третьих сидели тираны и прочие мелкопоместные царьки. Но среди них попадались неплохие хозяйственники. Вот, например, когда царствовал Эдип, народные массы блаженствовали от отсутствия инфляции и ипотечных кризисов.
— Интересно все же, чем это прославился их Эдип, что его психоаналитики до сих пор вспоминают?
Малыш уловил еще одну возможность продлить отдых и воспользовался этим в меру своих ограниченных знаний.
— Обыкновенная греческая трагедия. Один бродячий жулик, выдававший себя за прорицателя, наплел некому Лаию, царю Фив, что тот умрет от рук своего будущего отпрыска. Царь, естественно, хотел устроить жене своей Иокасте аборт, но не успел. Так на свет появился Эдип. Огорченный папаша тут же приказал рабам выбросить новорожденного в лес на съедение волкам. Но лукавый раб продал младенца пастуху за круг овечьего сыра.