Пролог
:|О|:днажды, в пустоте, «Мать Всего» открыла свои глаза, и тут же пришла в недоумение и ужас, вдруг «осознав» себя... «кем-то». Ведь она была всегда, но в то же время, её никогда и не было, и «быть» просто не могло.
Отчаянный вопль вырвался из её чрева, заполняя пустоту бесконечностью непонимания.
Потоки образов и мысле-форм хаотично сновали туда-сюда по лабиринтам её юного «сознания», оставляя на стенах беспорядочные символы и странные, корявые рисунки.
Когда же она наконец смогла хоть немного унять первоначальный шок, ею всецело овладело новое чувство - любопытство.
«Как зародиться в пустоте хоть что-то может… кроме пустоты?».
«И кто виновник «зарожденья» этого?».
«Кто этот выскочка… безумец этот кто… что зародил искру во тьме?».
«Мать Всего» - пустота, вдруг осознавшая саму себя, не могла дать ответы на эти вопросы, как не старалась. Любопытство, удовлетворить которое она никак не могла, начало раздирать её с такой невероятной силой, что в какой-то момент переросло в невыносимую агонию.
Очередной вопль, раскатистым эхом, пронёсся по «новорождённой» вселенной, отражаясь от каждого её тёмного уголка.
Так появились на свет «Порядок» и «Хаос». Братья-близнецы, выплюнутые из утробы «Матери Всего», и навеки забытые ею, как страшный сон, когда она испустила последний вздох, и вновь ушла в небытие, растворившись в самой себе.
«Порядок» стремился к систематизации, чётким алгоритмам и правилам. «Хаос» - полная противоположность своему брату, жаждал лишь абсолютной свободы.
И что же сделали эти «противоположности», оставшись одни? Решили найти точки соприкосновения, несмотря на свои различия, ведь они, всё-таки, были родными братьями? Нет. Оставшись одни, они вступили в противостояние друг с другом, переросшее в настоящую вражду. Каждый из братьев пытался доказать другому свою правоту, рождая чёрное и белое, плохое и хорошее, положительное и отрицательное, и ещё бесчисленное множество других противоположностей. Ослеплённые своей бессмысленной враждой, братья даже не осознавали, что разными путями пытаются прийти к одной и той же цели. И вместо приближения к ней, они создали «двойственность», лишь отдаляющую их от истины. Оба они бессознательно пытались найти ответ на один и тот же вопрос.
Вопрос, ответ на который не знала даже «Мать Всего».
«Кто их Отец, что зародил искру во тьме… во мне - безмолвной пустоте?».
:|:
Глава 1: Уто
:|О|:ранжевое свечение старинных ламп Эдисона обволакивало небольшое помещение, создавая тёплую и меланхоличную атмосферу. В современном мире эти лампы являлись абсолютно непрактичным и бесполезным рудиментом, но Дэмьен любил находиться в таком, собственноручно созданном, пространстве, которое возникало благодаря этим архаичным огонькам. С их помощью, хоть на время, он мог отрезать себя от внешнего мира, полного суеты, ярких красок, и лицемерных улыбок с рекламных билбордов. Род его деятельности, конечно, предполагал взаимодействие с людьми, однако он нашёл способ, который позволил делать это, не слишком отягощая психику. Для этого ему потребовались годы усердия, медитативных практик и изменения структуры личности, но оно того стоило. В общем-то, Дэмьен просто разрушил свою личность, насколько это было возможно, а затем собрал из осколков новую. Эти осколки скреплялись между собой эпоксидной смолой, смешанной с эфирными маслами, ржавой проволокой, и, налипшими на поверхность новой личности, бумажными фигурками оригами. Эти фигурки были покрыты странными символами, истинное значение которых Дэмьен и сам давно уже позабыл.
Ну и конечно же, немного девственной крови дополняло композицию новой личности. Куда же без этого древнего ингредиента в алхимических начинаниях?
- Посетитель ожидает за дверью, - тихим, мелодичным голосом, пропела медная фигурка на столе.
Это произведение искусства было выполнено в виде богини Бастет. Обнажённая, женская фигура, с кошачьей головой, сидящая в позе Лотоса.
Дэмьен не ожидал посетителей, и никаких встреч у него не было назначено, поэтому он проигнорировал сообщение фигурки, продолжая своё занятие. Ради эксперимента, он пытался немного изменить форму иглы в древнем граммофоне, чтобы таким образом придать звучанию неожиданные и спонтанные вибрации. Всё было практически готово, теперь оставалось только отполировать кончик «пера», но при этом не повредить его поверхность, иначе всю работу по приданию игле нужной формы пришлось бы начинать заново.
- Посетитель настойчив, покидать сие место не торопится он, - снова отозвалась фигурка Бастет.