Напоследок, пристрелив самого первого участника этого квартета — того самого культиста, с изувеченным горлом, который пытался отползти куда-то в сторону — Боно подошёл к стонущему телу Адоры, распластанному посреди ящиков и прочего технического мусора. Она с трудом могла фокусировать зрение, и сперва попыталась отбиваться от «стража», но вскоре затихла, услышав его голос. Её левая нога распухала на глазах, и самостоятельно передвигаться женщина уже явно была не в состоянии, так что, не долго думая, Боно закинул оружие за спину, и взял Адору на руки. Теперь нужно было как можно скорее вернуться к челноку, и убраться отсюда к чёртовой матери.
- Я знала, - вяло забормотала женщина. - Знала, что в этот раз ты не оставишь меня.
- Утихни, - бросил Боно в ответ, прекрасно понимая, что слова благодарности предназначались вовсе не ему.
Услышав далёкие голоса за спиной, «страж» даже не оглянулся, а лишь ускорил шаг. До цели оставалось всего ничего, буквально несколько метров, и…
- Так, так, так. И куда же это вы собрались, голубки?
Рами — будто чёрт из табакерки, вынырнувший откуда-то сбоку от спасательной «шлюпки» — раскинул руки в притворном удивлении. Его сопровождали двое культистов, и стволы их орудий метнулись в сторону Боно, пребывая теперь в полной боевой готовности.
Для принятия какого-либо решения, у «стража» оставалось в запасе всего несколько секунд, и он всерьёз задумался о том, чтобы использовать тело Адоры в качестве щита и отвлечения внимания. Швырнув её в сторону неприятеля, он вполне мог бы успеть отскочить за ближайшее укрытие, и выхватить своё оружие, болтавшееся за спиной. Конечно, в этом случае у женщины практически не оставалось шансов на выживание, а вот у него — вполне.
Однако, осуществить эту задумку ему не удалось. Ощутив, как его ноги подкашиваются, а внутренности выворачиваются наизнанку, Боно успел отметить, что «не летальный» импульсный снаряд — это, оказывается, тоже довольно скверная штука.
А затем, троица неудачливых беглецов провалилась в небытие.
* * *
Сквозь пелену, застилающую нехотя пробуждающийся разум, Боно начал потихоньку различать человеческие голоса. Сперва они показались ему стрекотом насекомых, но теперь приобретали другие формы и оттенки. В итоге оказалось, что это был только один голос, театрально и пафосно разлетающийся по воздуху — то утихая, то усиливаясь, то вновь переходя на шёпот.
- В древние времена, наши предки сжигали… ПОДОБНОЕ… на кострах. Отчаянно пытаясь очистить этот мир от греховного невежества.
Открыв глаза, Боно уставился на потолок ангара. За мгновение до этого, он осторожно попытался пошевелить конечностями, но они были крепко чем-то зажаты.
- Древние были мудры… И при этом… наивны, как ДЕТИ. Чистые и светлые сердца.
Повернув голову влево, «страж» увидел несколько тел рядом с собой. Каждое из них было обёрнуто в саван, а лица скрывались за ритуальными масками. Боно предпринял ещё одну попытку пошевелить руками и ногами, но это вновь не принесло желаемого результата. Там, под мягкой тканью савана, наверняка скрывались какие-то дополнительные, более серьёзные оковы, сжимающие плоть «стража» мёртвой хваткой.
- К несчастью, не все из нас так же чисты и мудры. Не все из нас сохранили СВЕТ своих сердец.
Справа от себя, Боно обнаружил дремлющую Адору, всё ещё не пришедшую в сознание. Она тоже была обмотана погребальными лентами, как и остальные тела, лежащие за ней. На лбу женщины красовалось свежевырезанное, хорошо знакомое «стражу», клеймо.
- Но… мы не варвары, чтобы мучать «отступников», и предавать их ПЛАМЕНИ… Хотя, без сомнения, они достойны именно ЭТОГО… И всё же, эти двое были для нас братом и сестрой… поэтому заслуживают шанс на спасение души… И на наше прощение… Так пусть же «отступники» присоединятся к убиенным братьям и сёстрам… И пусть Создатель одарит их хотя бы мгновением прозрения, дабы в последний миг успели они познать благость искреннего ПОКАЯНИЯ.
На этом, торжественная, прощальная речь, видимо, подошла к завершению. Тёмные силуэты «Детей Истинного Света» засуетились вокруг тел усопших, и начали куда-то их оттаскивать. «Отступников» тащили ногами вперёд, поэтому Боно наконец-то смог хорошенько разглядеть, и осознать, свою дальнейшую участь.
Всё это время Мэд, почему-то, молчал. Хотя «стражу» очень хотелось высказать ему всё, что он думал в тот момент о «рациональном поведении», законах этики и морали, и всём остальном. А возможно он просто хотел попрощаться, ведь на этот раз неминуемость смерти была совершенно очевидна. Ибо там, за светящейся вуалью силового поля, снаружи ангара, их всех нетерпеливо ожидала лишь оранжевая пустота.