- СТОЙТЕ!
Привыкший полагаться на слова Инары, Лим остановился как вкопанный.
- Ты чего? - удивлённо спросила она.
- Ты же сама сказала, остановиться, - ответил он.
- Что случилось? - прозвучал чей-то голос, и вся группа тоже остановилась.
- Лиму что-то послышалось.
- Ничего мне не послышалось. Ты крикнула, чтобы я остановился. Вот я и остановился.
- Я не слышал никаких криков, - произнёс Шао.
- Я тоже, - поддакнула Мирана.
- Чепуха какая-то, - насупился Лим. - Я отчётливо слышал тебя, Инара.
- Лим, я ничего не говорила!
- Так, ладно, хватит, - произнесла Адора. - Думаю, нам пора передохнуть.
- Да, давно пора. Пере… Дохнуть! Ах-ха-ха-ха-ха-ха!
По выражениям лиц присутствующих стало ясно, что на этот раз каждый из них отчётливо услышал эти слова. И этот мерзкий смех тоже.
- Где они? Сколько их? - напряжённым голосом, прошептал Лим.
- Я ничего не вижу, - простонала Инара.
Никто из группы ничего не видел. Они жались друг к другу, тревожно вглядываясь в пустоту перед собой, и пытаясь оценить возможную угрозу. Адора зажмурилась, полностью переключившись на «зрение» кляксы, но это тоже не внесло ясности в возникшую ситуацию.
Но, к счастью, или к сожалению, эта неопределённость продлилась не долго. Голоса нарастали, перекрикивая друг друга, споря, смеясь и переругиваясь между собой. И вместе с этим, пространство наполнилось цокающим топотом и звуками возни. Будто какое-то стадо животных кружило вокруг сбившихся в кучку калек. Затем эти горланящие и сквернословящие «животные» наконец проявились из пустоты, выпячивая на всеобщее обозрение свою уродливую плоть.
Нет, в тумане, как и прежде, невозможно было ничего разобрать. Но вот в алом отражении, под ногами, отчётливо стали видны тёмные силуэты, выплясывающие свой хоровод. Их худощавые, чёрные тела, напоминали фигуры пантер, с насаженными на толстые шеи, белыми и безухими, человеческими головами. Но эти бледные лица были похожи на человеческие лишь отдалённо — в пустых, тёмных глазницах горела чудовищная, потусторонняя ненависть. И пожирающая, всё вокруг себя, пустота.
Они прекрасно знали, что люди могут видеть их только в отражении зеркального «пола»… в перевёрнутом виде. Поэтому, некоторые из этих «адских кошек» выворачивали свои головы на сто восемьдесят градусов, словно предоставляя гостям возможность — получше рассмотреть их.
- Что это за хрень, блять!? - прошептал Тихон.
- ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ, БЛЯТЬ!? - передразнивая его голос, эхом отозвались несколько существ.
Лим почувствовал, как что-то больно полоснуло его по спине, и резко развернулся, пытаясь наотмашь ударить нападавшего. Но зацепил рукой лишь пустоту. Инара, при этом, еле удержалась у него на шее, и вскрикнула. На телах других членов группы тоже начали появляться кровавые царапины, но любые попытки отбиться от невидимых нападающих оказывались тщетны. Сердца людей бешено колотились и наполнялись паникой, а к воздуху, и так смердящему серой, добавились нотки адреналина и пота.
Странники продолжали отбиваться от пустоты своими культями, и бесславный конец уже маячил где-то на краю сознания. Но всё закончилось так же быстро и неожиданно, как и началось. Пространство сотряслось раскатистым рёвом, словно тысячи горнов затрубили об окончании битвы — и повинуясь этому призыву, существа тут же умолкли и оставили в покое своих жертв. Они нехотя отползали назад, продолжая кривляться и строя людям мерзкие рожицы. И один за другим, растворялись в пустоте.
Через несколько мгновений всё вокруг окончательно утихло, и тяжёлое молчание нарушала теперь лишь пульсация в висках. Но, несмотря на исчезновение призрачных хищников, путешественники всё ещё ощущали чьё-то присутствие. «Нечто» было рядом с ними. Оно молчаливо и оценивающе наблюдало за тяжело дышащей группой незваных гостей, вторгшихся в эти земли без всякого приглашения. Конечно, в этом не было их вины — ведь они попали в этот зал не по своей воле. Возможно, именно поэтому они всё ещё оставались живы.
- НИКТО НЕ ПОПАДАЕТ В СВЯТИЛИЩЕ СИЕ, ПО СВОЕЙ ВОЛЕ.
Как и в прошлый раз, при этих звуках — наполненных тысячами голосов — устоять на ногах смогла только Адора. Впрочем, Боно тоже смог бы, будь у него ноги. Благодаря «прислужнику», они достойно приняли этот удар. Чего нельзя было сказать об остальных. Корчась на зеркальной поверхности, они пытались закрыть уши, и не понимали ни слова из сказанного. Для них эта «речь» казалась жутким гулом, раздирающим барабанные перепонки.