«Кто ты?», - единственное, что смогла произнести женщина в ответ, проваливаясь в бездну холодных, бирюзовых глаз.
«Опять ты за своё, чёрт тебя дери», - усмехнулся демон. «Не важно, кто я. А вот кто ты… вот это становится действительно интересным».
Она видела не только демона. Император… его свита… его слуги и рабы… она видела их всех так явственно, будто стояла рядом с ними. Но никто из них — кроме второго Посланника Сатурна, хранившего молчание — не замечал её. До шеи Цезаря можно было буквально дотянуться руками. Переломить её одним движением. Но руки не слушались, ведь тело женщины находилось на том же месте, что и прежде, а рядом с демоном и Императором было только её сознание.
«Ах, вот оно в чём дело!», - произнёс демон. «Что ж, как я уже и сказал, тебе нужно всего лишь попросить».
Собрат демона наконец тоже взглянул на женщину, и на его лице явно скользнула тень недовольства, но всё же, как и прежде, он не произнёс ни слова. А затем вновь отвернулся, потеряв интерес к происходящему.
«Братья не разделяют моих взглядов на жизнь. Увы», - притворно вздохнул демон. «Не обращай внимания на этого напыщенного сноба. Вернёмся к нашим баранам».
- Я… не понимаю… я, - вслух произнесла женщина, чувствуя прикосновение холодной, мёртвой плоти к своей коже.
«Тик-так, моя дорогая. Время ускользает. Пора тебе уже наконец принимать решение. Ну так что, готова ты попросить о помощи… или нет?».
- Не… не за себя прошу, но за невинный плод, что зарождается во чреве… моём.
«Да-да-да. Невинный плод. Всё с ним будет хорошо, с твоим чёртовым плодом. Попроси о другом. О том, о чём на самом деле… искренне… поёт твоя душа. Ну же. Смелей!».
Слезинка покатилась по щеке женщины, но она уже прекрасно понимала, что не сможет устоять перед этой просьбой, несмотря на то, что душа её будет обречена. Слишком велик был соблазн. Слишком велик.
«Ага. Именно».
- Возмездия. Желаю я возмездия. И для него. И для его потомков. И для его души, бессмертной… вечных мук… желаю… и прошу я, - на одном дыхании, тихо произнесла она, и рухнула на колени.
«Ну вот и славно. Вот и договорились. Видишь, как всё просто?», - улыбнулся демон. «Кровавого контракта подписывать не будем, извини, но всё это предрассудки простолюдинов и невеж. Так что, обойдёмся без этого».
* * *
Женщина лежала на жёстком, каменном ложе, и молча смотрела в потолок темницы. После событий на Арене прошло уже много ночей, но её, почему-то, до сих пор не соизволили казнить. Это было довольно странно. Неужели этот демон, и эта просьба… Неужели всё это было правдой, а не плодом её воспалённого воображения, на почве стресса? Страшно было даже на миг представить, что всё это являлось правдой. Ведь тогда…
«Тогда ты там окажешься, где быть заслуживаешь. После смерти», - отозвался мерзкий голос в голове. «А я ведь столько раз тебя предупреждал».
Проигнорировав упрёки своего раздвоенного сознания, женщина перевернулась на бок, и свернулась в позу эмбриона. Неужели она и правда заслуживала такой участи? Но, за что? За то, что просто хотела жить? За то, что просто хотела растить детей? За то, что просто…
«Прекрасно знаешь ты, за что».
Вздохнув, женщина перевернулась на спину, и заложила руки за голову.
- А знаешь, что?
«И что же?».
- Проваливай ко всем чертям. И ты. И твои Боги. И твои советы. И если мне дорога — прямо в Ад, то я намерена туда спуститься… расправив плечи, и гордо вздёрнув подбородок.
«Ну что ж, туда тебе дорога. Прощай».
- Прощай.
Неужели она наконец была одна? Неужели этот наставнический голос, преследовавший её всю сознательную жизнь, и правда исчез навсегда?
Одна. Она вдруг вспомнила, как очнулась тогда, посреди мокрого песка Арены. Совершенно одна. Она стояла в груде ошмётков плоти, и держала в руках голову своего бывшего спутника. «Кляксы» дрейфовали в воздухе вокруг неё. Зрители сотрясали пространство восторженными воплями. Даже сам Император встал со своего трона, и подошёл к краю террасы, чтобы взмахом руки поприветствовать победительницу очередных «Семи Дней Забвения».
Она тоже поприветствовала его в ответ. По-своему. Вместо почтительного поклона, она швырнула голову мужчины на один из ближайших алтарей Арены, что являлось немыслимым святотатством. Затем провела испачканной в крови ладонью по своему влагалищу, и продемонстрировала Императору жест, настолько неприличный, насколько только была способна её фантазия.
Казалось, что всё вокруг затихло. Даже чайки перестали перекрикивать друг друга в борьбе за мусор, и с любопытством наблюдали за происходящим.