Представив совсем вымышленную ситуацию, где им было бы позволено сравнить своих бывших, и узнай Ляля достоверно, что юная девушка творила с Семеном, она бы не поразилась, и стала замалчивать свои прегрешения еще старательней. Мария поступила с Семеном жестоко, и не переступила позиции их контракта, проявив напоследок щедрость, пусть заключающуюся лишь в материальном выражении.
Мария бросила закупоренную бутылку шампанского на столике, не распорядившись вином, выказывая пренебрежение, и решила пока ограничиться, не длить ссору. Согласилась пойти с Лялей во второй зал. Помещение удивительным образом преобразилось, на сцену предполагалось смотреть стоя, но теперь в зал внесли кресла и небольшие двухместные диванчики, а также восточные подушки, чтобы можно было сесть прямо на пол. Королева сцены вблизи оказалась еще мягче, окончательно превратилась в заботливую мамочку довольно средних лет. Она затащила своего измученного саба на диванчик рядом с собой, прямо с ногами. Обе стопы пострадавшего обмотаны влажными прохладными полотенцами. Лицо нижнего, грубоватое и простое, по-прежнему искажала мука, тесно сплетясь не столько с усталостью, как с истомой. Он отзывался на ухаживания, пил сладкий чай, на вопросы, жалобно лепетал, что ему еще больно. Вокруг них бегали с разными поручениями его госпожи трое служителей: подносили маленький блестящий таз с новой порцией полотенец; меняли чашку с чаем, потому что в первую добавили слишком мало молока; несли плед, укутать плечи пострадавшего саба. Нижнему не приходилось напрягаться и капризничать, его нежная мамочка отлично справлялась самостоятельно, выдумывая капризы за него.
Ляля их представила, стоило двум верхним дамам задержаться возле звезд сегодняшнего вечера, двое крепких парней в униформе доставили им два поистине королевских кресла, без подлокотников, но с впечатляющей, покрытой вензелями клуба по краю спинкой. Вещи настоящие, тяжелые, деревянные, обтянутые темно-шоколадной кожей, с толстыми подушками на сиденьях и мягкой каретной стяжкой на спинках. Лем уже привычно разместился у ног Марии. Джейман пока отсутствовал.
- Я привела гостью, ее зовут Мария, при ней чудесный мальчик, - кратко представила ее Ляля. – Владелица пятидесяти процентов долей нашего клуба – Алла.
- Приятно познакомиться, - вежливо сказала Мария, не спеша проявлять подобострастие, в отличии от Лема, ей вполне понравилась представленная Аллой сцена, но это не повод ей покоряться.
- Взаимно, - гораздо менее ласковой улыбкой, чем обращенной на ее нижнего, подтвердила знакомство Алла, с другой стороны, эта ее улыбка вызывала куда меньше мурашек и подсознательного беспокойства.
Владелица бывшего балеруна быстро переключилась на Лема, рассматривая его детально, и не забывая теребить заботами принадлежащего ей нижнего. Лицо ее приняло сладкое-сладкое выражение, от одного вида можно заработать сахарный диабет. Непонятно от чего Лем залился краской и вообще перестал смотреть в сторону женщины. Аглая по степени опасности еще удерживала позиции, но исключительно из-за того, что Алла его пока не трогала.
- Да, - разговаривая вслух ни к кому конкретно не обращаясь, утвердилась во мнении Алла. – Совершенно очаровательный, милый мальчик. Принесите ему леденец.
Один из служителей провернулся на ногах и исчез, вернувшись с огромной конфетой на палочке в виде витого розового сердца, завернутого в прозрачный шуршащий целлофан и перевязанного лентой. Лем вытаращился на сладость, поднесённую рукой, затянутой в белую перчатку прямо к его лицу, и оглянулся на Марию.
- Возьми, - сохраняя серьезное выражение лица, но не в силах удержать смешинки в зрачках, разрешила Мария.
- Ах, - умилилась на его послушание Алла. – Хороший мальчик.
Вернулся Джейман, плюхнувшись пухлым задом в ноги Ляли, немедленно с жадностью уставившись на карамельное сердце. Лем держал его прямо перед собой, в вытянутой руке, слегка на отлете и совсем не знал, что с ним делать.
- Тебе тоже, хороший мой, - рассыпала милости Алла.
Джейман церемониться с сердцем не стал, взглядом попросил разрешение у Ляли забрать, и, получив его, с хрустом сорвал обертку. Леденец затрещал, оставив значительный кусок у него во рту, и Джейман удовлетворённо принялся обсасывать лакомство. Диета ему давалась трудно.