Раздались нестройные голоса, усвоенные монетки приходилось отрабатывать. Все же профессиональных проституток в комнате нет. Другие члены клуба, тщательно выдавали денежное вознаграждение за подарок и старались передать его, между прочим, незаметно и не обидно. Исподволь чувствовалось унижение, впрочем, Константин не скрывал желание унизить, низвести до уровня ничтожества.
- Плохо, ребятки, так не пойдет, - юродствовал Константин. – Нужно стараться лучше, не знаю, не хватает фантазии, обувь нам языками почистите.
Две девушки и парень, поднялись с пола и вышли за дверь. Мужчина проводил их сузившимися глазами, но администратор полностью исключал попытку остановить. Ограничения Константину не нравились, жаль в клубе с ними приходилось мириться. Остальные несмело придвинулись ближе. Двух девушек верхний пропустил, несмотря на то что они едва коснулись ртом его ботинка. Третьим оказался парень и ему легко отделаться не удалось. Константин наклонился над ним и вжал его лицом в обувь, надавив рукой.
- Я сказал, вылизать, а не обслюнявить.
Нижний парень рванулся было, но натура подвела, ему прежде встречались адекватные верхние, они выработали у него склонность к подчинению, кредит доверия, выданный статусу, а не конкретному человеку. Снова хлопнула дверь, они потеряли еще двоих. Молоденький юноша робко коснулся губами расшитой туфельки Виктории.
- Гадость, - скривилась золотая девица и грубо отпихнула его от себя, надавив прямо подошвой на лицо.
Нижний отпрянул от нее, отполз на заднице подальше, не выдержал и заплакал от обиды. Он выполнял приказ, не заслужил подобного отношения. Оставшиеся нижние не осмеливались к ней соваться. Повозив попавшегося ему бедолагу лицом по полу и ботинку, Константин его отпустил. Поднял голову и осмотрел сильно поредевший состав участников.
- Смотрите пятеро, слабаки вам попались вместо соперников, - привычно натянул на себя маску весельчака Константин.
Раздал еще по монетке, одна осталась у него, потому что обиженный Викторией парень продолжал плакать, добравшись до стены и вжавшись в нее спиной. Администратор переминался с ноги на ногу, ему подгорало остановить происходящее, но недоставало причин. Униженный Константином парень, смотрел на свою раскрытую руку на сразу две пластиковые купюры, обошедшиеся ему слишком дорого, бросил их на пол и тоже вышел.
- Две девочки и два мальчика, хорошо, - проигнорировал выходу сбежавшего парня Константин, для него деньги не имели вообще никакой ценности, и отказ от них он не мог оценить должным образом. – Проявлю ка я щедрость, добавлю монет. Прежние ставки сохраняются. Ты, блондиночка, снимай трусики и вставай раком.
- Табу на секс, - проблеяла девчонка.
- Пошла вон, - бросил ей в лицо Константин и она покинула комнату. – Трое, малышка, стягивай бельишко.
Оставшиеся двое оказались самыми опытными и сохраняли спокойствие. Третий на Константина не реагировал и верхний позабыл про него. Некоторое время золотой брат приклеивал пластиковые пластинки разного номинала к анусу заголившейся нижней, и заставлял мальчика-горничную слизывать их языком. Парочка нижних отнеслась к забаве с пониманием, и быстро наскучила Константину.
- Поехали домой, скучно, - надула подкаченные губки Виктория.
Константин послушался, бросил каждому из трех последних по обещанной монетке, предложил руку сестре и вышел из игровой. Администратор тут же в несколько шагов оказался рядом с плачущим, уговаривая его встать на ноги, увел в комнату отдыха, отпаивать сладким питьем, подобрав самую ценную купюру и засунув ему в карман.
- Ублюдки богатенькие, - выдала вслух вытерпевшая до конца девушка, по ее щекам расплывался гневный румянец.
- Да пошли они, - дернул плечом ее стойкий участник по сцене. – Я с тобой поровну деньги поделю.
В роскошном автомобиле, кутаясь в пушистую шубку, не стесняясь ее носить прямо посреди жаркого конца лета, Виктория перестала дремать наяву, открыла ротик и поделилась мыслями:
- Ты его не узнал? Мы его в каталоге выбрали. Лем зовут, кажется, его из центра обещали доставить и даже задаток внесен. Потом проблемы начались, вмещался куратор, я так понимаю, та стерва, с которой ты говорил. Он мой, я за него заплатила.