- Я от их служанки слышал, что Лем с почтальоном подрался, - перескочил к основному Василий, он воображал рассказать большую складную историю, но хватило его на три мало связанные фразы, он окончательно выдохся.
- То есть сами вы ничего не видели и повторяете с чужих слов? – вцепился в него, как голодный клещ недремлющий Виктор, чувствуя волну азарта и предвкушая, что ему будет с чем пойти к Марии.
- Говорю же служанка видела, ее Алена звать, - буркнул Василий, адвокат ему не нравился, и он его отчего-то побаивался.
- Служанка? – грозно переспросила судья, не стоило называть так человека во всеуслышанье, такой профессии не существовало и звучало оскорбительно.
- Ну да, служанка, - не понял причины возмущения Василий, в очередной раз приложив влажный платок к затылку.
- Объявляю штраф за оскорбление суда, - разозлилась женщина в мантии, пока она дремала была намного добродушней. – Приведите вашу Алену на следующее заседание, иначе показания будут признаны несостоятельными, и вы понесете последствия.
Василий опустил голову и понуро поплелся к выходу, позабыв про лавку. Заседание окончилось. Виктор перемещался по коридорам, залам ожидания и лестницам почти неприличными прыжками. Его распирало от новостей, и он выстраивал план следующего процесса, наконец-то суд стал напоминать нечто занимательное.
Адвокат выходил позже остальных, поэтому не видел, что заведующая, дежурившая в день отъема Лема воспитательница и Василий сели в одну машину. Заведующая выглядела осунувшейся и посеревшей, на опавшем, обычно пухлом лице, резко выделялась вертикальная морщина между бровями, глубоко прорезалась носогубная складка. Она попала в крайне сложное положение и выбраться из нее с наименьшими потерями означало, что она отделается увольнением, а не тюремных заключением. Подрабатывать подготовкой и перепродажей людей, страдающих синдромом патологии доверия в группе «В», долгое время не казалось ей слишком опасным. Заведующая была осторожна, не притрагивалась к опекаемым, имеющим хоть какую-то внешнюю поддержку, их изначально в центр почти не поступало. Иначе как бы они могли оказаться в трудной жизненной ситуации? У Лема толком никого не было, она проверяла. С его дядей Весилием вполне можно договориться по сдельной цене. Мария просто не должна была появиться. Заведующая сделала глупость, и взяла за Лема задаток у покупателей. Помещенный в карантин парень дозревал последние деньки, им не хватило суток, чтобы навсегда избавиться от него. Марии усилий не пришлось прилагать, оставшийся в изоляции парень мигом заякорился на нее, стал сговорчивым, не трепыхнулся, пока уводила.
Заведующая все подробно объяснила заказчикам, извинялась и пробовала вернуть залог. Ее выслушали довольно равнодушно, не проявив никакого оживления по поводу денег. Чиновница уже успела поверить, что обошлось, заранее подготовив и отложив сумму, готовая отдать в любой момент по запросу. И вот снова началось. Ее сильно прижали. Константин отнесся к их третьей встрече небрежно, не подготовил никаких документов или записей, повторял вслух слышанные им сплетни про других парней и девушек, проданных из ее центра. Он как раз вращался в нужном обществе, в среде его знакомых принято покупать сексуальные игрушки в натуральную величину. Среди его обрывочных, частенько недостоверных сведений содержалось слишком много правды, а она, как известно, оставляет следы. Кукольная сестра Константина – Виктория, вовсе молчала, сидела с широко распахнутыми глазами, обрамлёнными ресницами не вполне естественного происхождения, девушка не моргала. Заведующая испугалась, но держалась до конца. Виктория подключилась в самом конце.
- Вовсе не важно, что и кому мы можем рассказать, - мечтательно, совсем не громко, промолвила она. – Вы взяли у меня деньги и не отработали их. По вашему недосмотру моя покупка доставлена посторонней, которая пользуется ею совершенно свободно. Я жалею, что поддалась вашим уверениям о невозможности завершения сделки. Парнем владеют на тех же условиях, что могу предоставить я, глупости, я могу дать ему гораздо больше. Та девка ничем не лучше, меня не интересует ее раздутый статус. Пусть с этими выскочками принято раскланиваться на каждом шагу. Буду откровенной, вы завершите начатое, передав мне парня или я вас просто убью. Заплачу и вам внутренности вырежут.