- Нам тоже характеристику не направляли, хотя установленные сроки вышли, - нехотя сообщил он.
- Почему я узнаю об этом только сейчас? – моментально вцепилась в него Мария.
- Взгляните, - Виктор развернул ноутбук экраном к клиентке. – Список запросов, их около шестидесяти и на половину еще не ответили по самым разным причинам, судья могла обосноваться на любом из них. Обычная рутина, судебная бюрократическая текучка. Я собрал двадцать ваших характеристик в самых разных учреждениях, и они имелись у меня на руках, но не потребовались. Еще раз утверждаю, передача Лема в центр техническая проволочка и избежать ее было невозможно. Забираться в голову к судьям еще не научились.
- А стоило бы, - адвокат достойно выдержал ее нападки, и Мария понемногу снова начала видеть в нем сильного союзника.
- Всего три дня, - завел старую пластинку Виктор.
- Он не вернется ко мне через три дня, с ним что-то случится, возможно уже случилось, я должна ехать в центр и забрать его оттуда, - Мария готова на все, она постоянно отслеживает на смартфоне перемещение маячков на Леме, они неспешно двигались вдоль дороги и остановились на территории государственного учреждения.
- Никто не имеет право нарушать решение суда, у нас нет оснований, после такой выходки вам вообще запретят к нему приближаться, - в ужасе вскинулся адвокат, и забегал по кабинету. – Это просто нервы, нужно успокоиться, ничего плохого ему не грозит. Нужно с ума сойти, чтобы так поступить. Кого заведующая предъявит через три дня? Ей не отвертеться.
- Да мне все равно, что с ней по факту сделают, - адвокат неосторожно заглядывает Марии в глаза, и ему кажется, что зрачки ее выстланы светящимся фосфором, как у хищницы. – Часто вам встречались государственные служащие, вступающиеся за подобных Лему против таких, как я? Она хотела им завладеть хоть ненадолго и у нее получилось. Я так и не выяснила подоплеку. Если не я, то кого мы можем отправить? Думайте быстрее.
Виктор забегал с увеличенной скоростью, судорожно генерируя идею, напрягая весь свой богатый юридический потенциал. Ворваться Марии в центр он не может позволить. Скандал непременно разразится и заденет его, разворотив его карьеру не хуже урагана.
- Та женщина, - он защелкал пальцами, припоминая имя. – Она прекрасно выступила, является его постоянным социальным работником и обязанность с нее не снята.
- Ядвига Петровна? – подсказала Мария.
- Она, - кивнул юрист, взмокший и распаленный, как жеребец после заезда в соревновании на приз. – Вы можете ее обязать посетить Лема? Ну, то есть, она согласится?
- Да, - уверенно подтвердила Мария, готовая душу вытрясти из чиновницы, если понадобится. – Едем.
- Поздно уже, - примирительно остановил ее Виктор. – Нужно дождаться утра.
Мария глянула на него раненой львицей, защищающей детеныша, но скрепила сердце и молча кивнула.
- Встречаемся завтра в восемь у социальной службы, - велела ему она и тяжело ступая, вдавливая невысокие каблучки прямо в пол, покинула кабинет.
Виктор сдулся, словно воздушный шарик, отвести задницу от раскаленной сковороды удалось в последнюю минуту. Он в жены ее хотел? Он пошутил, не подумав ляпнул. Отныне он будет держаться от таких женщин подальше, только с делом развяжется. Адвокат заперся в кабинете изнутри, прихватил со стола графин с водой, оставив на глянцевой столешнице хрустальную пробку от него, лег на диван и отпивал прямо из горла. Глушить пережитый ужас алкоголем ему в голову не пришло, не хватало еще завтра с похмелья, утратив остроту реакций попасться Марии на зубок.
В жизни Марии были самые разные ночи. Она добралась до дома в довольно ранний час. Голова пухла от мыслей и предположений. Она не уснет, а нужно. Мария собралась, она не имеет права на тревожность, истерику и панические припадки. Поэтому девушка позвонила своему врачу, кратко описав свое состояние, не вдаваясь в детали произошедшего. Через час к ней на дом приехала медсестра и поставила укол. Мария приняла душ, подготовила себе одежду на завтра, завела будильник и легла спать. Проснулась ровно в шесть тридцать, хорошо отдохнувшей с ясной головой. Завтрак ей дался тяжело, еда застревала где-то посредине пищевода и не продвигалась дальше, пришлось ограничится половиной обычного рациона. Без десяти восемь она была у дверей социальной службы, где в своей светлом кабинете, еще толком не приступила к занятиям не подозревающая о подкравшихся неприятностях Ядвига Петровна.