Мария была достаточно взрослой, когда мама привела в дом Чарли, она видела и понимала, как тяжело с ним пришлось Аглае. Чарли много лет пробыл у недобросовестного опекуна и тот заставлял парня спать с выбранными им людьми, дарил его на ночь или несколько ночей. Чарли слушался и страдал. Потом его опекуна лишили прав и посадили в тюрьму, Аглая сильно поспособствовала. Забрала Чарли себе. Он совсем не мог довериться другому человеку, по капельке мама смогла проникнуть за его защитную стену и больше туда не допущено никого, даже семью Аглаи кот держал на расстоянии вытянутой руки, сближаясь в считанные по пальцам моменты.
Девушка не против помочь Лему в ванной, гладить его красивое, сильное тело, распределяя мыльную пену по коже, но она не железная. Хочется сделать больше. Пообещав себе сдерживаться изо всех сил, она уступила наивному обманщику. Все его уловки совершенно прозрачны и поэтому недоверчивую Мария совершенно не раздражают. Она помогала ему купаться, расчёсывала ему волосы, ложилась с ним на постель, отстояв себе право уходить, когда он уснет. Лем уступил неохотно. Его не сдерживали правила, установленные для Марии. Она ему нравилась, он бы ей позволил… многое. Правда, он почти ничего не знал о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Деревенский парень, он видел, как происходит у животных. В школе над ним смеялись и показывали мерзкие картинки, короткие видео. Механика понятна, но как вообще между девушкой и парнем начинается? Кто должен первый показать, чего он хочет? Можно ли целовать? И когда? Целоваться он тоже не умел. Сильно сомневался, что секс можно начать просто раздевшись, ведь люди раздеваются в разных обстоятельствах. Не исключено, что следует прямо сказать. Но слов Лем не мог подобрать, как не раздумывал.
Мария права насчет него, он девственник, ничего не понимающий в собственном удовольствии. Ему даже не разрешено мастурбировать. В деревне женщины заглядывались на него с тех пор, как исполнилось семнадцать. Стреляли глазками и хихикали, пробовали заговорить, стесняли до слез. Лем им не отвечал, бормотал под нос и сбегал при первой возможности. Потом за него взялась тридцатишестилетняя соседка, замужняя, муж у нее работал вахтовым методом.
Жена дяди часто отправляла повзрослевшего Лема помочь соседям по хозяйству за небольшую денежку или продукты. Дядя не то, чтобы не знал, скорее не вмешивался, заработанные Лемом копейки полностью уходили в пользу дядиной жены. Соседка начала зазывать его чаще, буквально выдумывала работу и вела себя странно. Становилась слишком близко. Наклонялась через него, прислонялась к нему мягкой, не стесненной бельем грудью, едва удерживаемой платьем. Хватала за шею, гладила по щеке, говорила, что он сильный, спрашивала есть ли у него девочка и прятались ли они с ней в кустиках. Лем страдал. Он ничего не отвечал соседке, старался быстрее отделаться от работы, у него в штанах набухало и болезненно тянуло. По нескольку часов не знал куда себя девать после посещений ее двора. Сам Лем не предпринимал ничего. Даже когда уставшая терпеть, разнузданная взрослая женщина взяла его руку и засунула прямо в вырез своего платья. Он вынул руку и убежал, надолго сохранив воспоминание об ощущении, как два его пальца проскользнули во влажную от пота ложбинку между двух полушарий.
Его дядя не самый лучший опекун на свете, сам Лем так не думал, однако любой со стороны сказал бы с уверенностью, но главные правила, что втирали ему сотрудники опеки и попечительства, он уяснил. Хочешь, чтобы Лема взяли в нормальную семью, не давай ему путаться с бабами. Дядя подошел к задаче кардинально. В тринадцать лет застал Лема с рукой, засунутой в штаны, побил, объявив его занятие постыдным и запретным. В последний момент уяснив, что происходит с Лемом у соседки, опять же избил его, уже без скидки на возраст и запретил выходить за пределы огорода без его разрешения. Соседка приходила, прохаживалась вдоль забора со стороны улицы, поглядывая на двор, в надежде заприметить Лема. Дядя долго ее проходки терпеть не стал, накидался крепкого самогона, выскочил на улицу и рассказал соседке кто она такая, не стесняясь в выражениях. Орали они друг на друга около получаса, потом соседка сдала позиции и позорно сбежала домой. Пострадал во всей этой истории именно парень. С тех пор соседка распускала о нем по деревне разные слухи, в основном, что он слабоумный и ни на что не годный, сам за ней подглядывал и чуть ли не изнасиловал. Лем рос и становился краше, женский пол смотрел и вздыхал, жаль, что дурачок. Популярности Лему среди мужчин его внешность, и постоянно возрастающий интерес со стороны противоположного пола не добавляли.