- Где вы так умудрились, молодой человек? – врач старался втянуть в разговор в первую очередь Марию, но не забывал про парня.
Медик знал по опыту, что говорящий пациент намного лучше молчаливого. Кто знает, что происходит в его голове, не планирует ли он выкинуть какой-нибудь фортель? У врача присутствуют в тоне покровительственные нотки, но они качественно отличаются от проявленной медсестрой непрошенной, принуждающей снисходительности. Он не превышает положенного лимита в отношении к выздоравливающему человеку. Марию не задевает.
- Кипятком с печи ошпарился, - бурчит сквозь зубы Лем, он не расслабляется ни на секунду, постоянно ожидая от мужчины нехорошего. – Там полкастрюли было.
- Хм, странно. Почему боком зацепил? Обычно страдает живот и бедра, - удивился эскулап, он сталкивался в своей практике с разным и места у опрокинувших на себя горячее не сильно различались.
Действительно, почему? Мария решила поразмыслить об этом на досуге и расспросить Лема подробней.
Глава 6. Образование
Незаметно парень перешел со своей опекуншей Марией на новый уровень отношений. Поэтому, когда они ушли из больницы, Лем испытал лишь благодарность по отношению к девушке, что увела его из неприятного места. Он выпустил из виду, что именно она его туда привела, несмотря на его вялое нежелание. Плохое в отношении к себе со стороны важного человека Лем быстро забывал, полностью концентрируясь на хорошем. Совсем скоро он начнет самостоятельно искать ей оправдания, если потребуется. Хотя, честно признаться, за его недолгую жизнь, Мария первый действительно ответственный за него опекун. Она заботилась о нем, выбирая самое лучшее и в больницу его потащила не по прихоти, но желая обеспечить его здоровье и безопасность.
Лем настолько не углублялся. В центре он отвергал всех, с тоской вспоминая семью и дядю. Оказавшись в руках Марии, посторожился чуть-чуть и выбрал доверять, бросившись словно в омут с головой. Комната карантина словно была призвана специально ослабить его, подвести к определенному состоянию, заставить цепляться за любого встречного, проявившего малейшую заинтересованность в нем.
Чувственная и мысленная сфера Лема иногда сильно расходились во мнениях. Умозрительно ему порой становилось не по себе, он остро осознавал полное отсутствие контроля за происходящим, невозможность в полной мере повлиять на свою судьбу. Чувства и эмоции не оставляли ему никакого шанса, он не мог не верить Марии и пока ее место могла занять другая, перехватить его, забрать себе. Лем не хотел, он торопился влепиться в Марию, чтобы ни у кого не получилось их разнять. Наверное, впервые его чувства и мысли к человеку совпадали. Мария подходила ему лучше, чем все, кого он встречал до нее.
Включая дядю.
Возможно.
Дядя забрал его маленького, кормил и поил, дал дом, не оставил одного в ведении социальной службы, хотя Лем слышал из коридора, что его отговаривали, пророчили проблемы. Маму Свету он запомнил плохо, просто потому что нечего было запоминать, они не настолько хорошо знакомы. Молодая еще девушка, залетевшая по недосмотру. Первый триместр беременности между ней и отцом Лема продолжали происходить бурные расставания и примирения. Она использовала беременность в качестве повода для ссоры и ребенком же старалась привязать любовника к себе. Их окончательный разрыв произошел на втором триместре, избавляться от ребенка оказалось поздно. Она бы и не стала, любовник мог вернуться также внезапно, как ушел и ей нужно иметь возможность предъявить неверному ребенка, словно вечный упрек.
С младенцем Света справлялась из рук вон плохо. Оправившись после беременности, отдала его в ясли, вышла на работу и начала снова замечать заинтересованные взгляды мужчин. Лем сливался с фоном спектакля ее жизни, оставался не более, чем реквизитом, неловким и, впоследствии, ненужным. Воспитатели Лема подмечали его инакость, излишнюю, неблагоразумную доверчивость, которой его одногруппники быстро учились пользоваться. В шесть лет Лему поставили диагноз, и он положил конец маминым сомнениям. Она позволила уговорить себя работникам социальных служб. Лему будет явно лучше в специализированном заведении, ничего плохо с ним там не случится. Группа «В» не инвалиды, в них заинтересованы, его вырастят и найдут куда пристроить. Родной брат Светы – Василий, нарисовался неожиданно, степень их родства не позволила ему отказать и отправить восвояси.