Дядюшка Василий не отсвечивал, Мария не форсировала готовилась к решительной стычке с ним, хотела запастись аргументами, кроме имеющихся. Лему тоже ничего не говорила, с ним ей будет сложнее, чем с чужим мужиком, вызывающим острую неприязнь, больше не прикрытую более положительными эмоциями, и потребностью дать шанс близкому человеку Лема просто на основании, что он заботился о парне долгие годы.
После напоминаний Лема, она стала чаще тратить обеденное время на себя, парень влиял на нее положительно. Выбрала себе маленький ресторанчик в нескольких минутах ходьбы от офисного центра, где работала, но и столовую в организации не забывала. Сегодня ей не хотелось никуда идти, в столовой никого не оказалось, офисные трудяги собрались возле компьютеров и терминалов, следя за внедрением новшеств, позабыв про остальное. Мария порадовалась своему одиночеству, мысли постоянно крутились вокруг самых разных сведений, полученных там и здесь. Лем явно сильно преувеличивал привязанность семьи к себе. Он не лгал, оценивал неверно, вот реальное положение вещей. С ним все же дурно обращались. Стоило представить и она усидеть на месте не могла, изнутри разъедало беспокойство, словно она способна вернуться в прошлое и отбить его у домашнего насильника. Лема нельзя обижать, он ничем не заслужил и не заслужит. Как только рука поднялась на заранее зависимого, еще маленького, ему было некуда деться, никак не ответить. Низкопородный, асоциальный, извращенный человеческий отброс. Садист самого дурного толка, трусливый и жалкий, только с ребенком справиться, и еще с беззащитной группой «В».
Она ничего не попробовала из заказанной еды, залпом выпила прохладный цитрусовый компот, остальное оставила нетронутым, чем сильно встревожила персонал. Повара долго совещались над принесенными на подносе к ним блюдами, размышляя как улучшить ассортимент. Остаток дня Мария отсиделась в кабинете, делая наиболее интересные пометки в документах Лема, тратить время на лишние разговоры с социальным работником не хотелось. В пятницу рабочий день сокращен на полтора часа, она успела заново разобрать все до последней бумажки.
Стоило окончательно собраться и показаться из кабинета, ее встретили рукоплесканиями и возгласами, open-space перед приемной забит народом, собрались все сотрудники поголовно. Офисная техника выключена, поверхности столов заставлены коробками с пиццей и суши, в одноразовые пластиковые бокалы, пародирующие хрустальные флюты, сразу несколько мужчин разливают шампанское. Феоктист Станиславович в первых рядах. Все хотят перемолвиться с Марией хотя бы парой слов, прикоснуться к ней, подать ей руку, в крайнем случае постоять рядом. Инсталляция новой системы согласований прошла успешно, программное обеспечение не обвалилось, работало нормально, на первый взгляд корректировок тоже не нужно.
Самопроизвольный банкет заместитель генерального организовал по собственной, сначала одинокой инициативе. У группы «А» часто плохо с социализацией, шумная спонтанная вечеринка способна вызвать сильный стресс и неприятие, могло дойти до скандала. Аглая положила на воспитание дочерей огромное количество сил, постоянно консультируясь со специалистами и, что важнее, не забывала следовать их советам. Мария выдержала напор стойко, пусть в самом начале, когда увидела толпу, по позвоночнику скользнул холодок, будто у человека, давно преодолевшего фобию, но временами славливающего флешбеки. Она мигом взяла себя в руки, улыбалась и кивала, приняла бокал шампанского и даже выпила глоток, не забывая, что за рулем.
Выждав момент, едва схлынули первые говорливые сотрудники, Феоктист Станиславович до предела сократил расстояние между собой и девушкой, постоянно трогая ее за предплечье и сладко заговорил.