Неопытный, реагирующий очень остро на любое воздействие Лем задрожал, стоило ей приспустить с него свободные пижамные штаны и трусы и обхватить ствол у основания. Мария не была с ним груба, парень гиперчувствительный, его никогда на ласкали, а хотелось давно и с каждым годом желания становились больше, сильнее и отчаянней.
- Как тебе нравится? Медленно или быстро? – зашептала ему на ухо девушка. – Чтобы я крепче сжимала или нежно тебя погладила?
- Я не знаю, - трепещущим голосом, проглатывая начальные звуки и вытягивая конечные слоги, бормотал Лем в ответ. – Пожалуйста, пожалуйста.
- Расскажи, как сам себе делаешь, - продолжала настаивать Мария, откровенно мучая парнишку и наслаждаясь его нетерпением.
- Я… никак, мне запрещено себя трогать, нельзя, - торопился избавиться от расспросов и приступить к основному Лем, рефлекторно подавая бедрами наверх в удерживающую его руку.
Нельзя? Запрещено трогать? Какая чушь. Но следом за вполне понятным возмущением на Марию накатило жестокое удовлетворённое чувство собственничества. Пусть ему нельзя, даже хорошо, ведь парень принадлежит только ей, она не станет переубеждать, заберет все себе, станет владеть безраздельно его удовольствием. Очарование невинности впервые задело ее душу. Ее Лем не знал никого другого, он девственник в самом глубоком смысле. Излишне категоричный любящий дядюшка невольно оказал ей услугу. Лишил подопечного критики, стремления сравнивать, подарил Марии возможность поступить правильно, что бы она не сделала. Главное умно распорядиться, не во вред своему красивому Лему.
Она решила повторить рукой ритм, который предпочитала сама в первый заход, тем более с таким основательным, толстым и длинным членом. Природа Лема не обделила. Эрекция тоже впечатляла, он очень твердый, будто выточенный из теплого дерева, самой неподатливой его части при обработке – корня, и сверху обтянутый мягким, бархатистым материалом. И, кстати, для девственника Лем обладает прекрасной выдержкой, в его сложном положении немудрено кончать от легкого сквознячка, но он справляется. Мария окончательно улеглась на бок и прижалась к молодому мужчине, задействовав обе руки. Перехватилась правой повыше, почти у самой головки, во вторую забрала его мошонку, заставив Лема поджаться и снова расслабиться. Девушке не пришлось стягивать кожицу с головки, она давно обнажена и умоляя истекает каплями смазки.
Тюбик с лубрикантом оставался не распечатанным, им хватало так, неторопливо, рукой до основания и вверх, иногда у самой вершинки безжалостно потрогать чувствительную головку кончиком указательного пальца. Лем стонал, непостижимым образом одна из его рук оказалась под талией Марии и пометавшись с минуту вдоль позвоночника, удобно устроилась на ее ягодице. Лем на наглел, не сжимал и никуда больше не лез, ему хватило смелости лишь на едва ощутимое прикосновение. Девушка все заметила, но не возражала, продолжая работать запястьем, стараясь давать ему правильное обжатие. Лем продержался целых четыре минуты, вовсе не так плохо для начинающего. Спермы было очень много, она более жидкая и ему вовсе не так больно, как в первый раз в душе. Он же готовился к боли, безусловно принимая ее, как часть процесса.
Оргазм Лема вызвал у Марии хищные стремления. Вот бы привязать его к кровати, за каждую руку и ногу, распять и отсосать ему, удерживая на самом краю бесконечно долго, пока не начнет ломить нижнюю челюсть, не опухнут губы и ей не надоест, потом позволить излиться из жалости и снисхождения. Она обязательно так поступит, но сначала трахнет его, не сейчас, но скоро.
Салфетки им пригодились, она долго не могла распаковать новую пачку, пришлось зажечь подсветку, чтобы обнаружить линию надрыва. Обтерев парня, она поймала его взгляд, Лем старательно заглядывал в неверные тени в вырезе ее пижамной рубашки.
Что ж, завтра выходной, Мария не против продолжить и поиграть с ним еще. Больше, чем есть света им не нужно, нечего баловать подопечного. Девушка села, переместившись примерно в центр огромной кровати и побросав использованные салфетки на пол, оставив остальные и заветную бутылочку рядом. Расстёгивать рубашку начала с нижней пуговицы, постепенно поднимаясь вверх. У нее великолепная грудь, большая, наполненная, с яркими сосками. За нее и попу она постоянно расплачивалась диетами, нельзя обладать формами и не страдать от склонности к полноте. Лем не остался лежать, он весь подобрался и замер, пожирая глазами открывшийся вид. Он нуждался в полноценном освещении и еще больше в разрешении пощупать, обхватить ладонями, коснуться губами. Девушка не удовлетворилась достигнутым, ничуть не смущаясь, потянула штаны на широкой резинке вниз к коленям, не забыв по дороге подцепить на большой палец край трусиков. Вынула ножку из одной штанины, оставив одежду болтаться под коленом на второй ноге и широко развела колени, бесстыдно обнажаясь.