- Хорошо, - послабила Мария, словно бьющейся рыбе на крючке, приспустив леску, чтобы подсечь повернее. – Обратимся к медицинским документам.
- Боюсь, я не обладаю нужными знаниями, у меня нет соответствующего образования, - постаралась увильнуть чиновница.
- О, не нужно беспокоиться, я заказала в своей клинике расшифровки на повседневный язык, они пришли буквально сегодня, - оскалила зубки злая Мария. – Я не займу много времени, несколько вопросов, остановимся на главном, опустим детали.
Смахивание по дисплею смартфона вывело на большой монитор шесть фотографий, на них изображен полуобнаженный Лем, но главные акценты сделаны не на его статях, а на шрамах на его теле. Мария не соврала, выбрала самые крупные. Стоило тыкнуть в экран, слайд-шоу останавливалось и поверх фотографий проступал подробнейший текст, особо значимые строки выделены шрифтом.
- Самый старый, согласно экспертизе ему около десяти лет. Лему тогда, хм, тоже исполнилось десять, - безжалостно наступала Мария, она говорила жестко, но не скатывалась в крики и истерику, не давала надежды переключиться на свои эмоции.
- Нет никаких причин считать, что он криминальный, - подобралась социальный работник, тонкая дорогая шелковая блузка под ее пиджаком начала липнуть к повлажневшей коже на спине.
- Я не утверждаю, - медленно проговорила Мария, впиваясь глазами в Ядвигу Петровну. – По крайней мере пока. Но где упоминания о повреждении в его детской карточке? Неужели такую рану стоит лечить в быту, никуда не обращаясь? Тоже самое с остальными.
Мария начала медленно перелистывать с шрама на шрам, картинки вполне впечатляли, информационные службы, особенно оппозиционные, будут в восторге. И суд равнодушным не останется. У Ядвиги Петровны забегали глаза, она собралась с духом и начала выстраивать перед собой стену пустословия.
- Лем не жаловался на обращение в семье, давайте обратимся к графикам его посещений. Не учитывая направленного к нему педагога, его ежемесячно навещала моя предшественница и я сама. Ежеквартально сотрудник правоохранительных органов, просто ради профилактики. Он посещал положенные медицинские комиссии. Лем всегда был хорошо настроен по отношению к семье. Не могли же мы его раздевать при встречах, - нагромождала она, чувствуя, что все зря, ее нынешнюю посетительницу не проймешь.
- Понятно, - холодно прервала ее монолог Мария, откидываясь на спинку стула, ясно показывая языком тела насколько она отторгает услышанное. – Ничего ведь заметно не было.
Соцработник замерла, Мария пришла не обвинять ее, смысл ворошить прошлое, и лучше ей постараться выполнить запрос наилучшим способом, поможет избежать проблем в будущем. Давно ее так мастерски не загоняли в угол. Обычно опекунам плевать на то, как с их подопечными обращались до них. Вопросы между семьей и опекунами решались деньгами, зачастую социальные работники выступали своеобразными посредниками. Иногда семья позволяла себе лишнее, и тогда им запрещалось общаться с переданным родственником навсегда, лишая финансовой подпитки. Мария собиралась выкусить у дяди Лема кусок живой плоти в отместку за его жестокость.
- Я переслала вам материалы, - почувствовав сдачу, начала диктовать Мария. – Прошу вас сделать независимый анализ попечения Василия Ивановича, в пределах своих полномочий, мне пригодится и вам не помешает.
- К концу недели пришлю вам экземпляр, - вздохнула Ядвига Петровна, в последний момент удалось объединиться со страшной Марией, и лучше выступать на ее стороне, чем сражаться против.
Смерив ее на прощанье холодным неприязненным взглядом, Мария попрощалась и поехала домой. Беседа с чиновницей в подметки по сложности не годилась предстоящей ей с Лемом. Нечего тянуть, надо разобраться до конца. По дороге она никак не могла выбрать: забрать ли его сначала себе окончательно или рассказать, что она решила. Первый вариант был безболезненней, второй честнее. Ни на чем толком не остановилась, но проверила отчет по гормонам в его крови, фон полностью нормализовался, отрава не успела закрепиться и эффект ее оказался недолгим.
Парень ждал ее, как у них стало заведено. Они поели, веселый Лем хвастался сделанными уроками и тестовым заданием, в котором сделал всего одну ошибку. В его картине мира царила безмятежность, жизнь шла своим чередом, в животе тепло от хорошей еды, он снова учится и у него получается, Мария необычно ласкова к нему, разве дядя долго не объявлялся, но еще не настолько давно, чтобы начать всерьез переживать. Девушке сильно не хотелось портить ему настроение, снова раскачивать едва успокоившегося парня, но выбор у нее не большой. Нужно наложить вполне конкретный запрет, иначе старый козел доберется и обманет Лема, она не может рисковать.