А еще, что бы она сама не думала о себе, девушка была красива. Ее грудь и бедра, гладкая кожа, длинные ножки, сводили мужчин с ума. Контракт Семен не расторг, выдержав до конца срока. Совершенно завороженный, погруженный в отчаянье Семен жестоко пострадал от юной богини. Он служил ей беззаветно и выслужил не больше десятка ласковых слов за триста шестьдесят пять дней. Зато деньги получал без проволочек и напоследок она увеличила его премиальные вдвое. После нее Семен покинул профессию, довольствуясь должностью клерка и женившись на девушке, по поведению напоминающей сестру милосердия.
В последующих отношения Мария оставалась крайне повелительной, но обретя знания и уверенность, настолько сильно не жестила, все равно оставаясь слишком легкой и независимой, не склонной слишком считаться с интересами партнера и никогда не ставила его пользу выше своей. Она позволила себе соблазниться ими и бросила их первая. Один флиртовал с женщинами. Другой единожды солгал про бывшую. Они заслужили быть отлученными от тела.
Ничего подобного с невинным Лемом она делать не собиралась. Ее обычные выходки, даже их незначительная часть, доведут доверчивого и зависимого Лема до нервного срыва, если не сломают окончательно и бесповоротно. О красивом мальчике нужно позаботиться и Мария собиралась усердно потрудиться, принимая во внимание, что все ее труды принесут плоды, парень достанется ей целиком и полностью. Чтобы получить нежность Марии, ей нужно полностью принадлежать, отдаться без оглядки, и тогда она пощадит, возможно, по крайней мере пожалеет и поддержит. Впрочем, пока ей вообще не приходило в голову его истязать, ссорились они редко, мирились быстро. Она его откровенно ласкала и хвалила. Семен бы зачах от непереносимой зависти.
Пока Лему требовался обычный, здоровый секс, как можно больше, разнообразней и с надлежащим завершением. Время для спецэффектов придет позднее, когда Лем вполне овладеет своей нерастраченной мужественностью. Она готова ему помочь, никому бы не передала свое право.
Тем не менее, властность Марии прорывалась наружу, прочно въевшись в ее повадки и парень замечательно на нее отзывался. Дядя Василий, сам не желая, подтолкнул ее к Лему, до его нападок она еще сомневалась, ей чудилось, что Лему нужно дать больше пространства и выбора. Теперь она окончательно пришла к тому, что должна присвоить его себе, уже не оглядываясь. И Лем ей вовсе не возражал. Стать ему постоянным опекуном без суда она не сможет и одновременно с остальным, она готовилась к процессу, потому что платить Василию не собирается, не после того, что узнала о методах его воспитания, поощрять подобное варварство неэтично, вознаграждения за Лема он и его семья не заслуживали.
Утром Лем подскочил следом за ней по ее будильнику, но проникнуть следом в ванную комнату у его не получилось, его отправили поваляться минут двадцать, а потом лохматому и недовольному велели мыться в одиночестве. Зато она дождалась его в спальне, уже готовая на выход, одетая в универсальном офисном стиле: тонкая, белая, шелковая блузка; графитовая юбка-карандаш и пиджак ей в пару, волосы уложены, на лице легкий макияж. Какой контраст с совсем домашним Лемом, натянувшим на мокрое тело свежий пижамный комплект и не потрудившимся застегнуть рубашку. Она усадила его на пуф перед зеркальный столиком, за которым наводила красоту, сушила ему волосы, запуская пальцы в самую густоту на затылке, опускала к нему голову и, не скрываясь, целовала концы не до конца просушенных прядей. Лем видел, что она делает в отражении, он совсем сомлел под ласками, либидо его не знало, как реагировать, член на всякий случай приподнялся. Мария заметила и рассмеялась: