Мужчина, оказавшийся под покровительством карающей богини, по которой он молчаливо страдал, подстраивался, как мог. Однако большими возможностями он не обладал. Любой вид спорта причинял ему глубокие нравственные страдания, он не из тех, что в определенный момент смогли преодолеть невидимый рубеж и начали получать отдачу, всплеск сил и удовольствие. Из физических нагрузок, перебрав кучу вариантов, удалось выделить долгие, неторопливые прогулки. Носится по газону, как Лему ему приходило в голову лишь в подростковом возрасте, случались эти приступы редко и длились метров пятьдесят-семьдесят, потом Джейман снова переходил на шаг. Ляля поднапряглась и приобрела им дом за городом. Зато с работой Джейман расстался, не терзаясь, уступая потребности Ляли полностью его обеспечивать и тем самым усиливать контроль над ним. Тогда его родители попытались вмешаться последний раз и отговорить его, забрать у Ляли. Разъяренная женщина ринулась в бой, никого не щадя, только следя, чтобы до Джеймана не долетали даже самые маленькие осколки. Постоянная опека через суд, три года изоляции от семьи. Джейман полегоньку сточил этот камень, ему позволили общаться и видеться с родственниками.
Ляля все ждала, что связь с Джейманом покажется ей скучной, заранее чувствуя вину и твердо намереваясь нести свой крест до конца, предчувствуя, как тяжело ей будет обманывать Джеймана, изменять ему. Но довольно скоро оказалось, что ее плюшевый подопечный, милый извращенец. Порку он не полюбил, пугаясь одного намека, зато другие практики давались легко. В частности, Ляле никто так не лизал, талант от природы, не иначе. Он не нервничал, позволяя ей распоряжаться своей задницей, быстро пришел не к совсем обычному для мужчины способу получить свой краешек нирваны. Коллекция страпонов Ляли мужчину совсем не смущали, включая экземпляр действительно королевского размера, один вид которого заставлял сабов дрожать и сразу переходить к мольбам. Джейман же поглядывал на него, краснел и опускал глаза в пол. Еще ему нравилось смотреть, как Ляля порет нижних в клубе, он искренне сопереживал каждому, чуть не плакал и таким опосредованным образом удовлетворял склонную к мазохизму часть личности, что таился внутри его души. Самому ему никак такое не вынести, а у Ляли прекрасно поставлен удар и от желающих нет отбоя.
Как полагается в паре, где один работает, а другой остается на содержании, заботы по дому Джейман полностью взял на себя. У них есть приходящая прислуга, помогающая следить за порядком, но готовил Джейман сам, порой чрезмерно увлекаясь печевом. Сейчас как раз жена его снова призвала к ответу, и посадила на легкую диету, заключающуюся в основном в том, чтобы не позволять ему съедать больше одной булки в день. Джейман грустил, но повиновался. Впрочем, грусть в чертах его мягкого лица, позах и выражениях, царила постоянно и причины для нее отыскивать не приходилось вовсе.
Мария ничего заранее о соседях не разузнавала, смутно помнила, что Лем произносил их имена, почему-то специально объявив Лялю банковской служащей. Они представились друг другу официально. Мария передала принесенную бутылку вина в руки хозяйке дома, и Ляля немедленно от нее избавилась, сунув Джейману. Она пристально разглядывала Лема, ничуть не стесняясь и ничего не говоря вслух. Молодой статный парень будил в ней прежние хищные инстинкты, притупленные и утишенные Джейманом, но не исчезнувшие совсем. Естественно, она не собиралась покушаться на собственность Марии, однако смотреть не запрещено, и кто знает не делится ли Мария, не в главном, конечно, но в мелочах. Лем глаз не опускал, предпочитая видеть опасность отчетливо. Поставь рядом Аглаю и Лялю и заставь его выбрать кто страшнее, поколебавшись, он бы все же остановился на первой. Аглая веселилась, сюсюкалась и казалась добродушной, на самом деле являясь немного сумасшедшей, что она выкинет в следующий момент Лем не мог предугадать. Ляля подавала однозначные сигналы, стоит замешкаться, сбавить бдительность, получишь и мало не покажется. От Марии лучше ни на шаг не отходить.