– Не печальтесь, через пару часов мы будем на орбите планеты Пит, собственно, поэтому я здесь. То, что вам нужна одежда и обувь, я уже понял. Может быть, ещё что-то?
Конечно, мне нужно было как минимум ещё и бельё, но как сказать это мужчине, я не знала, поэтому покачала головой.
– Нет, ур Бруссер, больше ничего, – ответила, потупившись, потому что щёки горели от смущения, – я и за это не знаю, как с вами рассчитаться.
– Уриласси Лада, вы ничего не должны, тем более мне. Если у вас нет цветовых предпочтений я, пожалуй, пойду, – он поклонился.
– А размер? – тихо пискнула я.
– Светлая уриласси, вы четыре дня лежали в медкапсуле, поверьте, все ваши параметры были сняты.
– Сколько же времени прошло, как погибла станция? – спросила, обращаясь, скорее, к себе.
– В спасательном боте вы провели не меньше трёх суток, около двух суток гостили у харков и, как я уже сказал, четверо в нашей медкапсуле.
– Интересно, как выжила? – пробубнила в задумчивости.
– Возможно, благодаря тому же яду и заботе ура Эльма. Он не отходил от вас всё время, что вы были без сознания.
– Все четыре дня? – ахнула я, – а как же отдых?
– Ур Эльм Саилиан один из самых сильных арлеанцев, – ответил доктор и вышел, оставив меня в полном недоумении.
Через несколько часов Рич принёс большой свёрток. Здесь были два изумительной красоты платья, брючный костюм и даже три комплекта нижнего белья, ночная сорочка, халат, тапочки, красивая и удобная обувь отдельно под каждое платье и коробочка с заколками и шпильками для моих волос. Боги, сколько же всё это стоит! Я ещё сидела ошарашенная свалившимся на меня богатством, когда в двери постучались. Снова пришел доктор:
– Вам не понравилось то, что я для вас выбрал?
– Всё прекрасно, но… – я в растерянности посмотрела на расшитые блестящими камнями наряды, – это всё так дорого.
– Хочется надеяться, что ур Эльм тоже оценит эти наряды, а пока надевайте один из них и пойдёмте, я покажу вам корабль.
Я надела зелёное платье, расшитое круглыми перламутровыми камнями, похожими на жемчуг, туфельки в тон к нему и убрала волосы шпильками тоже с этим камнем. Когда через час ур Буссер встретил меня у дверей каюты, одобрительно покачал головой:
– Вы обворожительны, светлая уриласси!
Мы прошли по жилому отсеку. Здесь были каюты вроде той, где поселили меня, преимущественно пустые. Буссер показал, где располагается каюта Эльма, и предупредил, что его не стоит беспокоить, пока он отдыхает. Показал спортивный зал и большой бассейн. Мы гуляли пару часов, док отвечал на мои вопросы, усмехнулся, когда я упомянула о том, что спросила Рича:
– Да, он интересовался, что делать, если случится такая ситуация. Я объяснил, что он, безусловно, должен помочь вам, но держать под контролем свои аумёбы.
– У меня создалось впечатление, что вы сами боитесь своих способностей.
– Нет, если происходит постоянная подпитка энергией, держать аумёбы под контролем совсем не сложно. Трудно только таким, как ур Эльм, отмеченным сиятельной Рулией. Они гораздо сильнее других арлеан, и им даже подпитываться сложнее, нужно держать постоянный, неусыпный контроль, чтобы не навредить окружающим.
– То есть он может выпить того, кто питает его? – я с ужасом взглянула на врача.
– Вам не стоит бояться его, он контролирует аумёбы даже во сне.
– Это возможно?
– Долгие годы тренировки, отмеченным по-другому нельзя.
– Он контролирует себя даже когда… ну… с женщиной?
– Конечно, насколько это возможно, но это бывает нечасто. К сожалению, даже за большие деньги мало кто соглашается предоставить своё тело, которое приходится потом пару дней восстанавливать в медкапсуле.
– Вы похожи на вампиров, – тихо проговорила я и испугалась, что оскорблю арлеанца.
– Нас иногда так называют, – горько усмехнулся Брусс, – правда, за глаза, боятся. Вот и вы испугались.
– Неправда, я испугалась, что обижу вас таким сравнением, вы так хорошо относитесь ко мне, а я даже не знаю, чем могу отплатить. Может, предложить свою энергию для подпитки? Всё-таки терпеть постоянный голод – это ужасно, – задумавшись, произнесла я вслух.
Врач остановился и взглянул на меня, секунду или две смотрел изучающе:
– И вы действительно согласны терпеть боль?
– Боль, – я тяжело вдохнула, – что может быть больнее, чем смотреть на то, как гибнут твои друзья, а ты не в состоянии даже закрыть глаза.
– Среди них были ваши родители?
– Нет, родители погибли в катастрофе гораздо раньше, я ещё девчонкой была. На станции гибли мои друзья, – я отвернулась, чтоб Буссер не видел, как глаза наполнились слезами, – собственно, на той станции были все, кто мне стал дорог, а теперь я одна. Объект для исследования новой расы, – горько усмехнулась.