- Он знал, что я могу ударить, поэтому я и сдержался. Не много чести выбить зубы портовому прилипале.
- Прилипале? – поднял брови Эрл.
- Говорят, в дальних южных морях есть такая рыба, - пояснил мальчик. – Она прилипает к большой рыбине намертво, с ее помощью тамошние жители ловят черепах и акул.
- Не слыхал. Забавно. Да, конечно этот бесчестный торговец похож на такую тварь. Часто ты сталкивался с такими?
- Да нет, я ведь в основном ходил с Улафом, а он на корабле сволочи не терпит.
- А убивать часто приходилось?
- В бою бывало, а поединков я стараюсь избегать, если это возможно.
- Слышал я о твоей осторожности! Силы небесные! Ведь это ты завалил Черного Абу?
- Ну, он, действительно, сам нарвался на неприятности. Не надо было трогать парней из моей команды. Наш боцман Сверчок тогда только-только оправился от южной лихорадки и не мог за себя постоять, остальные были изрядно пьяны, а меня он в расчет не принял.
- Зря, как я понимаю. О твоем поединке уже рассказывают легенды.
- Да какие там легенды, - отмахнулся юноша. - Не так и трудно было с ним разделаться при твоей-то школе. Тебя интересует, нравиться ли мне убивать? Нет, конечно, но в бою, когда перед тобой настоящий враг, об этом не думаешь. Там действуешь не раздумывая, просто знаешь, как. Это словно умение дышать или плавать, да что тебе рассказывать, уж ты-то знаешь!
- Конечно, - кивнул Эрл. – Ты сын короля-рыцаря, ты был рожден для этого.
- Я выучился не только рыцарским приемам. На них одних далеко не уедешь, в кабацких драках они не подходят.
- В политике рыцарство тоже не очень ценится, - усмехнулся Эрл.
- Это я понял в десять лет, когда узнал об отце.
- Ты теперь понимаешь, почему нужно сражаться за свой трон?
- Да, я понял, что это нужно не для мести и не для удовлетворения моих амбиций, но это и не предназначение судьбы. Просто я должен сделать, потому что никто кроме меня не сделает, а я могу. Я рожден наследным принцем и могу стать королем, который нужен Вестландии. Это мой осознанный выбор.
- Я рад, что ты понял, мальчик.
- Слушай, Эрл, а ты видел свою Лили?
- Нет, побоялся причинить зло тете и девушке. Да и ждет ли она меня? Детские мечты могли давно забыться…
- А мне кажется, что ждет. Ты ведь так никого и не полюбил за все эти годы?
- Женщины были, конечно, я же живой человек, но той единственной, о которой поют барды, повстречать не довелось. А как у тебя с девушками?
- Ну, мне о женитьбе думать пока рано, - усмехнулся юноша. – Нас, рыцарей удачи, и так любят в каждом порту. А единственная, - он задумался, потом лукаво улыбнулся. – Стану королем – от невест и так отбоя не будет. Мне же положено жениться из династических соображений!
- Твой отец поступил по велению сердца, скорее всего, и ты сделаешь так же.
- Эрл, - голос мальчика прозвучал глухо и хрипловато, - а ты ничего не слышал о моей маме? Ты ведь был в Вестландии.
- Нет, мой принц, прости, но дело давнее, все следы давно потерялись. Если мы победим, к твоим услугам будет вся страна, тогда, может быть, что-то прояснится…
- Да я просто так спросил, я же понимаю, - вздохнул Сандро.
- Она гордилась бы тобой. Ладно, давай спать, ты, верно, вымотался за эти дни.
- Знаешь, Эрл, самое трудное, по-моему, постоянно нести ответственность за все и думать о вещах, которые, вроде бы, не считаются главными, но без них – никуда.
- Ты прав, Александр, в поэмах и балладах поют о королевской мудрости и воинской доблести, но никто никогда не говорит о каше к обеду и крепких сапогах или колесной мази – это низкие материи, недостойные внимания бардов. А на самом деле на голодный желудок, со стертыми ногами, без надежного обоза много не навоюешь. Вождь просто обязан думать о таких вещах, а королю необходимы толковые грамотные советники и помощники, но все равно следует вникать во все самому. Махать мечом и таскать на пустой башке корону всякий дурень сумеет. Я рад, что ты прошел путь от рядового воина до командира, знаешь, как отвечать за своих людей.
- Не много бы я сумел без твоей и Будимировой науки. Как он там, кстати?
- Последнюю весточку я получил месяца три назад, письмо было писано полгода тому. Старик бодр и крепок, еще ходил зимой на волчью охоту. Заканчивает свой труд о мудром государственном устройстве, посвятил твоему деду и отцу.